Часть I

Глава 6. Циклоидный (синтонный, естественно-жизнелюбивый) характер

1. Введение в понятийный контекст

Главным в данном характере является полнокровная естественность. Понятие «естественность» имеет различные смыслы; необходимо вдуматься в них, чтобы отчетливей разобраться, что имеется в виду под этим понятием в клинической характерологии. Можно выделить три вида естественности.

Естественность с точки зрения социальной. Людям кажется естественным то поведение, которое соответствует нормам и обычаям, принятым в данном обществе. Если поведение человека в какой-то ситуации значительно отклоняется от стандартов, то он воспринимается не своим, чудаком, «пришлым». Многие люди, будучи естественными для себя, остаются в восприятии других манерными, демонстративными, авторитарными, грубыми, то есть не очень приятными и естественными. Правда, в состоянии духовного подъема человек может быть красив и своей манерностью, театральностью, авторитарностью, и тогда ощущение его неестественности блекнет. Часто нам кажутся естественными люди, с которыми нам просто и уютно в общении: с ними мы раскрепощаемся и становимся естественными сами. Для шизоида таким человеком может быть не циклоид, а другой шизоид или мягкий шизофреник, для психастеника — психастеник. Примитивным органикам естественными кажутся подобные им примитивные личности; в этих случаях особенно важно не отличаться и быть «своим в доску». Людям разных субкультур (панки, хиппи, богема и т. д.) естественными кажутся представители их субкультуры. Тем, как люди оценивают друг друга с точки зрения общественных норм и культуральных предпочтений, занимается социология.

Личностная естественность — это стремление быть подлинным, самим собой, следование собственной правде и переживанию, внутреннему ритму и импульсу. Однако не любому импульсу, а лишь тому, который сохраняет нашу целостность и самоуважение. Личностная естественность, невзыскательная к себе, — это раскрепощенность. Кому-то, чтобы почувствовать себя естественно и раскрепощенно, достаточно веселого купания в море, увлеченности какой-либо игрой. В состоянии личностной естественности человек дает разжаться внутренней «пружине» напряженности, позволяет проявляться тому, что в нем рвется к жизни, и ему становится легко и приятно. Личностная естественность, стремящаяся к духовному росту, — самоактуализация. Феномен самоактуализации является предметом пристальной заботы гуманистической психологии (Maslow, 1970, 1976). Когда приближаешься к самому себе, «каким тебя задумал Бог, но не осуществили родители» (выражение М. Цветаевой), то возникает ощущение праздничной приподнятости над обыденным самим собой. Это требует внутренней работы, предела которой нет.

Единых канонов личностной естественности нет, так как ее критерии лежат в сфере самосознания, которое у разных людей разное. Для гомосексуалиста быть самим собой означает осознать свою гомосексуальность и реализовать ее, что многими ощущается противоестественным. Преступникам-маньякам личностная естественность представляется как свобода садистски мучить и убивать.

Таким образом, мы видим, что состояние личностной естественности то возникает, то исчезает — в зависимости от обстоятельств жизни, духовной работы над собой, и для каждого человека имеет свои неповторимые проявления.

Вот мы и подошли к принципиальному различию. Естественность циклоида всегда с ним: в любых ситуациях и независимо от духовной работы. Изучением ее занимается клиническая характерология, которая никогда не назовет полнокровно естественными людей не циклоидного характера, особенно шизоидов, даже если они сами себя таковыми ощущают и называют.

2. Ядро характера

От настоящего циклоида веет душевно-телесным теплом, оно даже физически ощущается в контакте с таким человеком. Душевное тепло других людей частично гасится дисфорией, эгоцентричностью, деперсонализацией, невидимой «стеночкой» между ними и собеседником. Всего этого нет в циклоиде, зато в нем есть аромат обволакивающего тепла, мягкости, добродушного жизнелюбия, юмора. Это происходит не только по отношению к близким людям, но идет широкой волной, согревая и обласкивая почти всех окружающих. По временам это открытое тепло занавешивается грустинкой, но и тогда сквозь этот «занавес» оно продолжает ощущаться. Но вот циклоид повеселел и снова, подобно солнышку, согревает окружающих своими лучами.

Главной особенностью циклоидной естественности является синтонность (от греч. sintonia — созвучность, согласованность). Синтонность означает «в один тон». Прежде всего, это открытая непосредственность в общении. Циклоид резонирует на состояние другого человека и в тон ему отвечает своим состоянием. Меняется тональность беседы — и меняются мимика, выражение глаз, модуляции голоса, жесты, осанка, настроение циклоида. Этот резонанс ясно ощутим, потому что циклоид понятен: его чувства находят отражение в его внешнем облике и поведении. Он дает полноценный выход своим эмоциям. От полноты чувств может обнять, расцеловать человека или накричать на него, спустить с лестницы.

Э. Кречмеру принадлежит интересное замечание, что циклоид способен грубо накричать и не способен быть колким и злым (Кречмер, 1995). Если возникает желание помочь, то циклоид делает это бескорыстно, от души, и не только на словах. Когда циклоиду плохо, то ему необходимо без остатка выговориться, выплакаться: крупные слезы, текущие по пухлым щекам, ассоциируются с чем-то неподдельным, непосредственным, детским.

Циклоидному человеку свойственна внутренняя душевная слаженность (одна из граней синтонности). У него редко возникают непримиримые внутренние конфликты, включая моральные. Если уж он чего-то по-настоящему захотел, то и морально допускает, прощает себе это. Ложь и хитрость могут иметь место, но и они — продолжение циклоидной непосредственности.

«Что естественно, то и истинно», — невольно чувствует синтонная душа, и эта черта роднит ее с подобной же черточкой детской души. Например, придет ребенок в гости, и так поманит его чужая интересная игрушка в шкафу, что вдруг схватит ее и спрячет за спину. Недовольные взрослые требуют показать, что у него в руках, а он хитрит: «Ничего там нет, просто хочу подержать руки за спиной». По такому же детско-естественному механизму совершают преступления некоторые циклоиды. В их мотивах нет стремления причинить зло окружающим, а лишь всепоглощающее желание получить то, что так сильно хочется иметь, порадовать себя и своих компаньонов.

Циклоид живет в тон с окружающим миром, подробно, практично входя в детали и поры жизненных событий. Он «вкусно» воспринимает мир. Жизнелюбие циклоида сочное от обилия красок и запахов жизни. Он наслаждается разнообразным общением, практической деятельностью, быстро знакомится и легко вступает в приятельские отношения. Ему чужда всяческая церемонность, искусственность, в его естественности есть нечто природно-первозданное, защищающее циклоида от условностей, ложного стыда и фальши. Циклоид живет и дает жить другим, заражая их своим оптимизмом, энергией.

Даже циклоидная аморальность, по причине ее естественности, не несет в себе извращений садистичности. Она понятна большинству людей, так как многим из них хочется того же, что и циклоиду, но они твердо придерживаются моральных запретов. Парадоксально, но беспринципные поступки циклоида по-своему симпатичны и не вызывают осуждения. Когда читаешь о похождениях Остапа Бендера, мушкетеров А. Дюма, то заражаешься их умением легко и весело жить, совершенно забывая о нравственности или безнравственности их поступков. Даже такой великий моралист, как Л. Н. Толстой, так описал беспринципного, легкомысленного, но доброго и жизнелюбивого, синтонного Стиву Облонского, что нам, как и персонажам романа, хочется без осуждения иронично улыбнуться над ним. Циклоидный А. С. Пушкин мог затрагивать любые темы и, в силу естественного такта, легкости и обаяния, не был пошлым.

По причине той же естественности циклоид сморкается, зевает, потягивается, при этом не вызывая у большинства окружающих чувства неловкости, а даже наоборот, создает атмосферу простоты и уюта. Эту грань циклоидной естественности можно назвать натуральностью.В силу этой натуральности (в отличие от психастеника, шизоида) циклоидный мужчина не стесняется сексуального желания к понравившейся ему женщине. Циклоид, встретив утром коллегу по работе, может, сияя улыбкой и дружественно протягивая руку, сказать: «Что-то вы сегодня, дорогой, плохо выглядите, как будто постарели», — и все это без малейшей едкости, язвительности, по-своему заботливо и с добротой. Обезоруженный подобной естественностью обидчивый коллега не сердится, а идет взглянуть на себя в зеркало.

Благодаря «пышной» чувственности, циклоид влюблен в земные радости жизни. Чувственность циклоида включает в себя сильные пищевое и сексуальное влечения, богатую память, быструю реакцию, точность и ловкость движений, практическую интуицию. По причине чувственно яркой палитры воображения циклоид способен довести себя до панического состояния, образно представляя что-то страшное. Люди данного характера ярко, цепко и тонко улавливают нюансы окружающего мира. Циклоид нередко выучивает иностранный язык не столько по учебникам, сколько схватывая его на лету в общении с иностранцами. Циклоидная дефензивная женщина сразу «чует» подлеца, негодяя, как бы искусно тот ни притворялся. Описано, какой необыкновенной наблюдательностью и практической интуицией отличался (по-видимому, синтонный) психотерапевт Милтон Эриксон. Синтонный живописец Куинджи умел подмечать длящиеся лишь секунды необычные состояния природы и по памяти переносить их на свои полотна.

В циклоиде, как в человеке естественном, натуральном, силен «зов крови». Он таинственно биологически ощущает, что родители, а особенно дети — его плоть, и ему в случае конфликтов трудно вычеркнуть их из своей жизни. Если к психастенику и циклоиду из другого города приезжает родственник, с которым они никогда не виделись, то для психастеника эта встреча может мало отличаться от встречи с посторонним человеком; циклоид же, откликаясь на зов крови, готов бескорыстно помогать и сердечно принять родственника в своем доме.

Как отмечал Э. Кречмер, в циклоиде есть нечто мягкое и теплое (Кречмер, 1995: 451). Это отражается в его пикническом (от греч. pycnos — плотный) телосложении. При данном телосложении возникает впечатление мягкого, круглого, плотного человека с большими объемами головы, грудной клетки и живота. Характерный для циклоида животик может появиться лишь в зрелом возрасте и контрастировать с относительно тонкими руками и ногами. Уже с детства у циклоидов отмечается большая в продольном размере от грудины до спины грудная клетка. Этой особенности важное значение придавал Э. Кречмер, писавший, что «пикник по размерам плеч отстает от атлетика, между тем как по объему груди он его превосходит».

Если человек с астеническим или лептосомным телосложением по каким-то причинам толстеет, как пикник, то его грудная клетка остается более впалой, чем у последнего. Ладони циклоида нередко теплые, мясисто-пухлые, с ловкими пальцами. Шея обычно не длинная, а лицо округлой формы, часто с выраженными щечками. У молодых циклоидов лицо цветет румяным полнокровием. Недаром людей этого характера еще называют сангвиниками (sanguis по-латыни — кровь). Кажется, уколи иголочкой такую щеку, и тут же выступит яркая капелька крови. Черты сангвинического лица мягкие в силу развитого подкожно-жирового слоя. Даже если лицо очень полное, оно, в отличие от полноты при эндокринных болезнях, сохраняет достаточную четкость черт и подвижность мимики. Мягкость лица часто сочетается с мягкостью и добросердечием натуры. У циклоидных мужчин часто, еще в молодые годы, на темени появляется лысина, а борода и волосы на теле растут обильно.

Движения циклоидов естественные, мягкие. Циклоидный толстяк легко танцует, как будто у него нет большого веса. Одна из самых обаятельных и покоряющих особенностей циклоида — его улыбка. Она вспыхивает, как солнышко, озаряя все лицо жизнелюбивым светом. Смех свободный, громкий, иногда раскатистым колокольчиком, и даже застенчивость не в силах его сковать. Голос теплый, чуть влажный, с мягкими, ласковыми волнами модуляций, а то вдруг быстрый, энергичный темп, но опять же с тенденцией к мягкости. Лишь в эмоциональном захлесте голос срывается на базарный визг. Синтонные певцы отличаются тем, что «поют душой», как, например, М. Бернес и Д. Дассен. Отметим, что пикническое телосложение присуще большинству циклоидов, но не всем. Женщины пикнической конституции изображены на картинах О. Ренуара «Обнаженная» и В. А. Тропинина «Кружевница».

Э. Кречмеру принадлежит важное наблюдение-открытие, названное им патетической пропорцией (пропорцией настроения). Он заметил, что циклоид не бывает просто радостен или грустен, в нем всегда присутствует смесь двух этих чувств, одно из которых преобладает. Кречмер писал: «Отношение, при котором в циклоидной личности сочетаются гипоманиакальные и мрачные черты темперамента, мы называем диатетической пропорцией или пропорцией настроения» (Там же: 453–454).

Этот диатетический сплав богаче смеси веселости и печали и нередко пропитан тревогой, бурной эмоциональностью, в нем всегда присутствует теплота. Часто, даже на фотографии, в лице циклоида мы видим характерный солнечно-печальный, теплый свет. Сплав вышеперечисленных чувств подвижен в зависимости от обстоятельств — то больше радости, то печали, то усиливается тревога и бурная эмоциональность, то они стихают.

Любым природным процессам свойственно волнообразное, ритмичное течение. Природа дышит колебаниями погоды, сменой времен года. В циклоиде, как в человеке естественном, мы видим это природное свойство. Само название «циклоид» происходит от понятия циклоидности,что по-гречески значит кругообразность. Итак, в рамках диатетической пропорции настроение циклоида колеблется от радости, света к печали и мрачности.

Настроение, пусть не так выразительно, меняется и у людей других характеров. Однако в отличие от шизоидов, психастеников, которые могут скрывать свое настроение, многие циклоиды рабски от него зависят. И в этом есть проявление естественной синтонности, природной цельности, когда настроение, влечения, мышление, отношение к миру идут согласованно, нерасторжимо вместе. Когда речь идет о циклоидных колебаниях настроения, например о депрессивном состоянии, то выражаться это может не просто хандрой, а настоящей «бурей» организма. В наше время все чаще встречаются атипичные депрессивные расстройства, при которых отсутствует то, что психиатры начала века считали «сердцем» депрессии — тоска на фоне интеллектуальной и двигательной заторможенности.

Киевский психиатр А. В. Крыжановский, изучая циклотимию, выделил атипичные депрессивные состояния (Крыжановский, 1976). Астенические с выраженной раздражительной слабостью, бессонницей, вегетативными дисфункциями (сердцебиение, перепады артериального давления, рвота, головные боли и т. д.), аллергическими реакциями. Психастенические, в этом состоянии циклотимик становится как бы психастеником в кубе. Тревожно-напряженная застенчивость достигает таких степеней, что он оказывается неспособным позвонить в справочную службу, чтобы узнать какую-то мелочь. Также атипичные депрессии проявляются тяжелыми навязчивостями. Встречаются истероподобные маски депрессий с бурными рыданиями, демонстративными уходами из дому, расстройствами чувствительности (онемение участков кожи) и т. д. Крыжановский описывает все это при циклотимии, то есть мягком варианте маниакально-депрессивного психоза (МДП).

Клиническая практика показывает, что подобные атипичные депрессивные состояния, только в более легкой форме, бывают и у циклоидов. Иногда преобладает одна маска, иногда другая, а бывает и так, что они проявляются практически одновременно у одного человека, разрывая его на части, превращая его состояние в тягостную «кашу» болезненных расстройств. В таких состояниях у циклоидного психопата, кроме всего прочего, обостряется душевная ранимость, подозрительность, обидчивость. Но стоит этому состоянию пройти, и циклоид вновь солнечно жизнелюбив, излучает доброжелательность и уют.

Если соблюдать научную строгость подхода, то подъемы и спады настроения у циклоидов следует именовать гипертимией и гипотимией; при циклотимии, соответственно, гипоманией и субдепрессией; при МДП манией и депрессией. Полагаю, что неспециалисты могут называть любой душевный упадок широкоупотребимым словом «депрессия». В книге будем придерживаться данного широкого словоупотреблений. Главное — четко понимать, что в случае циклоидной психопатии, циклотимии и МДП мы имеем дело с качественно разными депрессиями. Наиболее легкие они у циклоидов, наиболее тяжелые — при МДП.

Циклоид в депрессии остается самим собой: его ценности, смысл жизни остаются при нем, он способен сквозь депрессию жить, отталкиваясь от них. Депрессивный циклоид сохраняет возможность управлять собой с помощью своей воли и в случае правонарушения считается вменяемым. При циклотимии, и особенно при МДП, личность как бы «занавешивается» тягостным состоянием. И сам больной, и его близкие замечают, что он стал другим человеком. Им руководят уже не собственные ценности и смыслы, а тяжелое депрессивное состояние, в котором он часто не может отвечать за свои поступки и считается невменяемым.

Существуют два принципиальных механизма возникновения депрессивных состояний. По инициативе К. Ясперса принято различать реакции и фазы. Реакция — это психологически понятный ответ на жизненный стресс, который для человека является актуальным практически независимо от того настроения, в котором он сейчас находится. В реакции, как в зеркале, подробно и содержательно отражаются особенности травмирующей ситуации. По мере разрешения ситуации реакция угасает. Реакция относится к области психогений, то есть нарушений, вызванных психологическим фактором.

Фаза — это состояние, возникающее само по себе изнутри, эндогенно. Если фаза короткая, ее называют эпизодом. Фаза — это эндогенный всплеск, обострение трудных особенностей характера. Фаза длится какое-то время, по истечении которого человек возвращается в свое исходное состояние. Однако человек так уж устроен, что стремится все психологически объяснять. Поэтому циклоиды нередко психологизируют, то есть подыскивают объясняющие причины спонтанным колебаниям своего настроения. При ближайшем рассмотрении эти причины оказываются лишь поводом.

Во-первых, ситуация, которой приписывается причинное действие, мало звучит в самих депрессивных переживаниях, эти переживания могут оторваться от нее и иметь своим содержанием нечто совершенно иное, с первоначальной ситуацией не связанное. Порой циклоид содержательно подробно переживает какие-то обстоятельства, однако это переживание также может оказаться фазой, а не реакцией. Достаточно его спросить о том, переживал ли бы он точно такую же ситуацию так же остро, предположим, неделю назад, и были ли раньше в его жизни идентичные ситуации, на которые он реагировал легко, а то и вовсе не обращал внимания. Если циклоид проанализирует эти вопросы, то сам увидит, что дело было не в ситуации, а в том душевном состоянии, которое само по себе «нашло» на него и сделало его уязвимым даже в мелочах. Он поймет, что при его нормальном состоянии, настроении не возникла бы эта уязвимость, и, соответственно, никакой болезненной реакции не произошло бы.

Циклоидам свойственны и реакции, и фазы. П. Б. Ганнушкин отмечал, что для констатации фазы «решающим является не отсутствие в генезе данного состояния каких-нибудь внешних моментов, а решительное преобладание как в картине приступа, так и в механизме его развертывания элементов эндогении...» (Ганнушкин, 1998: 60). Порой бывает нелегко отличить фазу от реакции, так как человек может не обратить внимания на какие-то психологические «мелочи», которые на самом деле глубоко и сильно на него подействовали, обусловив депрессивное состояние. Такую возможность подчеркивают психотерапевты когнитивного направления, в частности А. Бек (Beck, Rush, Shaw, Emery, 1979).

Циклоиду свойственна практическая реалистичность мышления.Он мало ценит гениальные рассуждения, в отношении которых пока не ясно, как их можно практически применить. Его мышление движется в тон, лад с быстро меняющейся действительностью, способно к гибким компромиссам. Даже если циклоид — философ, как Фейербах, Маркс, то главное в его философии сводится к поиску условий для того, чтобы люди здесь, на земле могли полноценно жить, любить, свободно развиваться. Циклоидам, как и людям уже описанных характеров, свойственно реалистическое мироощущение. Они ощущают, что душевная жизнь рождается внутри них, а не даруется им из иных неземных измерений.

Большинству циклоидов свойственна практичность в ее различных формах. Практичность — не практицизм. В практицизме главное — выгода, голая нажива, в практичности — польза для дела, людей, ну и для себя, конечно. Практицизм характерен лишь для бездуховных циклоидов.

Практичность в узком смысле — это умение достичь нужного результата. В этом смысле люди разных характеров могут быть практичными. Например, некоторые шизоиды чувствуют, что благодаря своему уму, способности к расчету, целенаправленности могли бы сделать карьеру, зарабатывать большие деньги, но понимают, что при этом задохнулись бы от обилия внешней деятельности. Результат оказался бы не в радость, так как суетливость гасила бы их светлое душевное состояние, которое дает им медитативно созерцательный труд. Они становятся практичными лишь при необходимости или ради высокого Смысла.

Естественная практичность циклоида другая. Она может требовать много усилий, но никогда ему не в тягость. Естественность, кроме всего прочего, это еще и близость к земной жизни, желание участвовать в ее реальных процессах. Циклоиду нравится, чтобы все вокруг него оживало и цвело. Вспомним, как Карл Маркс был недоволен философами, только объясняющими мир, в то время как суть, с его точки зрения, состояла в том, чтобы его изменять. Однако подобное активное жизненное отношение со стремлением все вокруг и везде переделать к лучшему свойственно лишь ряду циклоидов.

Другим ближе хозяйское отношение к жизни, то есть беречь то, что есть. Для третьих практичность — это помощь людям в их нуждах, стремление делать добро, подбадривать окружающих ласковым словом, подарком. Циклоидам характерна повседневная заботливость: пожалеть и накормить, чем-то помочь. Большинство циклоидов смотрят на вещи, события сквозь призму того, как и чем они могут быть полезны,— и эта установка может быть как благородной, так и несколько мошеннической. Все зависит от обстоятельств и конкретного человека.

Циклоидная практичность связана с жизнелюбием. Когда многого хочется, то необходимо заработать деньги, добиться положения, чтобы это получить. К тому же циклоиду важно, чтобы хорошо жила его семья и родственники, чтобы в доме было все необходимое, чтобы все были здоровы. Ему надо чувствовать, что он реально полезен своей семье, а для этого требуются не только деньги, но и широкие связи с нужными людьми, что при его любви к дружелюбному общению обычно не составляет проблем.

Желание помогать окружающим вытекает из естественной отзывчивости, откликаемости и связано со способностью испытывать искреннюю радость от благодарности. От того, что что-то стало лучше, циклоид сам чувствует себя лучше, с удовольствием и справедливо гордится собой. Даже в нравственности циклоида порой звучит момент удовольствия: приятно (а не только по велению долга) делать что-то хорошее и неприятно — плохое.

Многим циклоидам радостно ощущать реальную почву под ногами, а когда занят чем-то практическим, то ощущаешь ее лучше. Неотделима от практичности циклоидная экстравертированность со стремлением погружаться в действительность, пропитываться ею, не испытывая тошноты и брезгливости. Тревожным циклоидам, чтобы спастись от ипохондрических и других страхов, ничто не помогает так хорошо, как реальная деятельность, требующая много сил и предприимчивости. Чем больше они поглощены этой деятельностью, тем меньше их мучает тревога. Отсутствие склонности к сложной, подробной рефлексии помогает им с головой уходить в реальное дело и заниматься десятью делами сразу.

Таким образом, циклоидная практичность находится в единой связке с жизнелюбием, принятием жизни, какова она есть, общительностью, энергичностью, подвижностью, откликаемостью и многим другим.

Итак, резюмируем ядро циклоидного (синтонного) характера.

1. Полнокровная, чувственно-теплая, земная естественность, натуральность.

2. Неотделимая от естественности синтонность.

3. Диатетическая пропорция. Сплав радости и печали.

4. Циклоидные колебания настроения.

5. Практическая реалистичность мышления.

Психопата данного характера принято называть циклоидом, а акцентуанта, соответственно, циклоидным акцентуантом или сангвиником. Под определение синтонный человек попадает как психопат, так и акцентуант. Акцентуанту также свойственны колебания настроения, но в отличие от психопата они не выбивают его из обычной колеи жизни.

Классически выразительно циклоид описан Э. Кречмером (Кречмер, 1995). В его описаниях столько нюансов, метких замечаний и так широко охвачена тема, что современные исследователи продолжают черпать из этого богатого источника. Описание Кречмером циклоидов становится особенно отчетливым, так как дано в контрасте с описанием шизоидов. Кречмер, гениально сосредоточившись на сходстве циклоидов с больными циклотимией и МДП, не разработал четких принципов их разделения. Он считал, что циклоиды отражают в легкой степени основные симптомы МДП. Отмечал, что больной МДП до болезни чаще всего по характеру был циклоидом. Он также подметил, что среди родственников больных МДП часто встречаются циклоиды. Таким образом, можно сказать, что Кречмер объединил циклоидов и больных циркулярным психозом (другое название МДП) в единый конституционально-генетический круг. При этом он допускал, что циклоиды без каких-либо отчетливых границ сливаются с больными МДП, составляя единый континуум. Правда, Кречмер отмечал, что циклоид может прожить свою жизнь без единого психоза, при этом у его родственников в ближайшем поколении также психоза может не быть.

П. Б. Ганнушкин выделил варианты циклоидов в зависимости от особенностей колебания их настроения, что представляется практически значимым. Он считал, что циклоид — это человек с трудным характером, а не больной МДП. Правда, не всегда четко эту позицию удерживал, отмечая, что на основном фоне у циклоида могут развиваться маниакальные или депрессивные психотические вспышки (Ганнушкин, 1998: 15). Ганнушкин разрабатывал тему спонтанных (аутохтонных) колебаний настроения (фазы), отделяя их от психогенных состояний (Там же: 60–65).

М. Е. Бурно считает, что сложившийся характерологический циклоидный ансамбль является самостоятельным характером и не является мягким проявлением МДП. Если у циклоида возникают психотические приступы, то он уже не может диагностироваться в качестве циклоида, а должен рассматриваться как больной МДП с циклоидным преморбидом (состояние до болезни). Также М. Е. Бурно отметил, что в диатетической пропорции, естественном подвижном сплаве радости и печали, уже заложена возможность фазовых колебаний настроения (Бурно, 1998: 11).

Мне представляется важным поставить акцент на том, что синтонность проявляется не только резонансом в общении, но и выражается в душевной слаженности, по причине которой циклоид нам понятен, имеет мало внутренних конфликтов, тесно связан со своим настроением, практичен, склонен к компромиссам, принимает жизнь как она есть, реагируя на нее в тон, лад с происходящими изменениями. И даже это перечисление не исчерпывает всех проявлений синтонности.

3. Особенности проявления в детстве (с элементами психокоррекции)

В основном исследователи приводят сведения о гипертимном варианте синтонного характера. Отчасти это связано с тем, что депрессивность и выраженные колебания настроения, типичные другим вариантам циклоидов, в детском возрасте не столь заметны. Детская эмоциональная лабильность часто связана не со спонтанными колебаниями настроения, а с повышенной реактивностью на внешние раздражители, капризностью. В период полового созревания, когда и в норме нарушается душевное равновесие, эндогенные колебания настроения и депрессивность дают себя знать больше. Также гипертимы достаточно часто попадают в поле зрения детских психиатров в связи с нарушениями поведения.

Большинству детей физиологически характерен повышенный жизненный тонус, настроение, активность. У гипертимов это выражено особенно резко. Им свойственна чрезмерная оптимистическая установка. Они добродушны, болтливы, умеют дружить, озорники и шалуны, любят шутку, веселье, нередко становятся неформальными лидерами среди сверстников. В то же время ярко проявляются их негативные черты. Они берутся за несколько дел сразу, не доводя многие из них до конца, не выносят ограничений, монотонности, любят всюду «совать свой нос» и во всем принимать участие, что раздражает детей и взрослых. Двигательное возбуждение и отвлекаемость, которая не имеет никакого отношения к астенической истощаемости, у таких детей вытекает из ненасытной жажды деятельности. Многие из них от природы наделены здоровым цветом лица, высоким жизненным тонусом, неутомимой деятельностью, любовью к труду (не монотонному), неудержимыми лидерскими тенденциями — всем этим они отличаются от похожих на них детей с неустойчивым характером. Вышеописанные особенности отчетливо проявляются уже к младшему школьному возрасту.

Г. Е. Сухарева пишет: «Все окружающее оценивается ими положительно и в жизнерадостных тонах. Мальчик 9 лет на вопрос, как он провел праздники, отвечает: «Так хорошо, что ни в сказке сказать, ни пером описать». На вопрос врача, что у него болит, отвечает: «Я здоров, не болею, никогда не болел и болеть не буду!» (Сухарева, 1959).

Успеваемость в школе носит неровный характер в связи с их бурным темпераментом, из-за которого им не хватает усидчивости. Нередко их выручает замечательная память. Даже не поняв материал, они способны выучить его наизусть. Несмотря на аффективные вспышки и драчливость, в них нет эпилептоидной яростной злобы и мстительности против обидчика. Они могут, в отличие от эпилептоида, дружить с теми, с кем вчера еще были в ссоре. Среди детей они часто пользуются авторитетом и симпатией благодаря смелости и открытому дружелюбию. Они легко приспосабливаются и ориентируются в ситуации, не страдая застенчивостью и тормозимостью. И у них бывают периоды подавленности, вялости. Обычно это длится недолго. У детей депрессивные эпизоды нередко заслоняются сопровождающими их вегетативно-соматическими проявлениями.

Из-за своей неуемности у них возникает много неприятностей, что, однако, не портит им настроения. Это происходит не столько по причине вытеснения неприятностей, сколько благодаря тому, что они вообще мало способны себя плохо чувствовать, да и оптимизм всегда готов помочь. Эти милые шалуны умеют вовлечь других детей в свои шалости. Поэтому педагоги, несмотря на неплохое личное отношение к ним, нередко стремятся от них избавиться. Часто учителя путают распущенность с гипертимными подъемами настроения, в которых эти дети бывают особенно неуемны. У гипертимных девочек с появлением менструаций могут возникать отчетливые расстройства настроения.

У гипертима с его повышенной жаждой приключений и удовольствий имеется риск попадания в асоциальные компании. Очень важно как можно раньше гипертимную предприимчивость направить по социально полезному пути, найти занятие, которое полностью захватило бы такого ребенка, подростка. При этом важно, чтобы у них была возможность проявлять допустимую самостоятельность и инициативу. В таких случаях прогноз бывает хорошим.

К старшему школьному возрасту, как правило, стихает двигательное и речевое возбуждение, но гипертимный душевный огонь остается. Переходный период обычно сложен. В этом возрасте громадное значение имеет тактика воспитания. Она должна состоять из разумного баланса опеки и свободы. Как безнадзорность, так и гиперопека толкают гипертимного подростка в асоциальные компании. Мелочная опека и нравоучения вызывают бурную реакцию эмансипации с уходами из дому. Гипертимы не всегда соблюдают дистанцию по отношению к взрослым, им свойственна реакция группирования со сверстниками, они становятся «своими» в самых разных компаниях. Поскольку они любят все новое, то асоциальные компании выглядят привлекательно в сравнении со школьной рутиной. Они становятся заводилами и «режиссерами» авантюрных приключений. А. Е. Личко уточняет, что эти подростки проглядывают грань между иногда допустимым и всегда запрещаемым, принимая последнее за иногда допускаемое (Личко, 1985: 37). Гипертимы склонны к алкоголизации, особенно когда «нечего делать». Легко залезают в долги, но если захотят заработать, то умеют это сделать.

Важно помнить, что гипертим плохо переносит однообразие и изоляцию от сверстников. Кропотливый педантизм не для них. Их может заинтересовать общественная работа в школе, художественная самодеятельность. От тревог и неприятностей гипертимы бегут в деятельность, где можно проявить инициативу. Обычно они не понимают шизоидов и психастеников, которые сидят дома, чтобы читать книжки и подробно думать о прочитанном.

Обычно у гипертимов рано просыпается сексуальное влечение. У подростков могут отмечаться сексуальные эксцессы. Извращенность сексуального чувства для гипертимов не характерна.

Другие варианты циклоидного характера описаны более скупо. Многие реактивно-лабильные циклоиды по П. Б. Ганнушкину выявляют сходство с лабильным типом акцентуации, описанным А. Е. Личко. Подобные циклоиды характеризуются крайней изменчивостью настроения в подростковом возрасте, а иногда и в раннем детстве. Речь идет не столько о тяжелых и стойких изменениях настроения, сколько об эмоциональной лабильности. Им редко присуще нормальное среднее настроение. Обычно всегда хватает пустяков, которые их либо расстраивают, либо веселят. Порой еще не высохли слезы, а они уже смеются. При всей своей капризной лабильности настроения они отличаются глубокой, искренней привязанностью к близким и друзьям, тяжело переживают разлуку, вообще любые серьезные перемены в жизни. Для них важна дружная теплая семья, где их принимают, утешают и разделяют их радости.

Такому ребенку полезно купить ласковую собаку, а не кошку. Кошка обижает его своей отрешенностью: когда хочет приходит, когда хочет уходит. Собака же только и ждет, чтобы ее позвали, по-своему сочувствует переживаниям маленького хозяина. Лабильные циклоиды тоже жизнелюбы уже с детства, но им важно не столько верховодить и деятельно во всем участвовать, как гипертимам, сколько наслаждаться радостями бытия, переживая их совместно с близкими людьми. Реакция эмансипации, как правило, протекает мягко, особенно если их любят в семье. Обычным мотивом выпивок является желание забыть неприятности, повеселиться. Также пьют, чтобы не потерять хорошего отношения ребят из своей компании. Но какие-либо эксцессы — сексуальные, делинквентные, алкогольные — для них не характерны. Уже с детства отличаются выраженной вегетативной лабильностью.

Если в детстве редко бывают длительные и глубокие расстройства настроения, то в переходном периоде они встречаются чаще. В периоды душевного упадка циклоидные подростки нуждаются в ободрении, что хорошее настроение обязательно вернется. В депрессии снижается успеваемость, все валится из рук, поэтому таким ребятам достается много критики вместо психологической поддержки. Они могут не показывать вида, что критика их задевает, даже грубят в ответ, однако в душе им становится тяжелее. Важно отличить депрессию от простой лени и поддержать подростка в это время. Когда настроение улучшится, то он снова начнет хорошо учиться и справляться с делами. Следует помнить, что в депрессивном состоянии подростку трудно привыкать к новым обстоятельствам: смене школы, поступлению в вуз, перемене места жительства. В отличие от лени в депрессии подросток становится тоскливым, вялым, глаза тускнеют, аппетит снижается, нарушается засыпание, по утрам разбитость. Он сторонится общения даже в своей компании, высказывает мысли о своей неполноценности, становится заторможенным, забрасывает любимое хобби.

4. Варианты циклоидного характера

Подробно описаны Э. Кречмером и П. Б. Ганнушкиным. Э. Кречмер выделял следующие варианты циклоидного характера. Живой гипоманиакальный тип, тихий самодовольный тип, меланхолический тип, а также болтливо-веселых, спокойных юмористов, тихих душевных людей, беспечных любителей жизни, энергичных практиков. Этот перечень свидетельствует о многообразии циклоидных акцентуантов и психопатов.

Чем же обусловлено это многообразие? Дело в том, что на вышеописанное циклоидное ядро ложатся напластования других характерологических черт. Наиболее ярко, незамутненно ядро проявляется у «чистых» циклоидов, то есть без примеси в характере выраженной истероидности, авторитарности, психастеноподобности, чье настроение чаще всего находится ближе к умеренно повышенному. В таких случаях мы ощущаем в человеке ничем не замутненную солнечную синтонность-слаженность, полнокровную естественность-натуральность. Также ядро характера может стойко «застилаться» печалью или разжигаться, распаляться гипертимным огнем. П. Б. Ганнушкин предложил систематику циклоидов в зависимости от их особенностей настроения. Оттолкнувшись от данной систематики, рассмотрим варианты синтонных людей.

1. Конституционально-депрессивные (гипотимные или грустные). П. Б. Ганнушкин рисует весьма тягостную картину погрязшего в безнадежном самобичевании пессимиста. Временами кажется, что речь идет не только о циклоидах, но и о циркулярных больных. Правда, он отмечает, что «за этой угрюмой оболочкой обычно теплится большая доброта, отзывчивость и способность понимать душевные движения других людей; в тесном кругу близких, окруженные атмосферой сочувствия и любви, они проясняются: делаются веселыми, приветливыми, разговорчивыми, даже шутниками и юмористами...» (Ганнушкин, 1998: 14).

К. Леонгард подобные личности называет дистимическими (Леонгард, 1997: 183–186). Э. Кречмер именует их тяжелокровными за их заторможенность, флегматичность, вяловатость. Возможно, таким тяжелокровным циклоидом был баснописец И. А. Крылов. Сквозь всю депрессивность в них просвечивает юмор, естественность, жизнелюбие, которые можно вызывать к жизни радостным событием, искренним комплиментом. Женщина этого типа поднимает себе настроение покупками, новой прической. Когда она сидит в кресле парикмахера, то невольно душевно согревается от ощущения, что о ней заботятся.

Многие грустные циклоиды похожи на психастеников своей нравственной чувствительностью. Вспоминаю, как подобная женщина естественно плакала на людях, раскаиваясь в том, что не купила нищей бабушке хлеба (психастеничка вряд ли плакала бы среди малознакомых людей). В сравнении с психастениками в них меньше заботы о своем благополучии, больше нерассуждающей смелости, меньше самолюбия. Есть что-то удивительно чистое в их нравственных поступках, которые идут не от рефлексии, не от чувства вины или замученной совести, а от того, что у них такая натура, которой легко, органично, без внутренней борьбы и сомнений дано их совершать. Их нравственная установка весьма гибкая: подобный врач или начальник готов написать заведомо ложную бумагу, лишь бы она помогла конкретному человеку. Возможно, что определенная доля мягкой депрессивности (без нервозности, раздражительности) действует просветляюще на человека, освобождая его от суеты и низких побуждений. В этой связи уместно вспомнить Книгу Экклезиаста.

Этим людям, как отмечал Кречмер, свойственно не морализирующее умение понимать особенности других людей (Кречмер, 1995: 456). Нередко им присуще ощущение пессимистического хода жизни, который они покорно принимают без пафоса и трагедии, скорее с печальным юмором. В этом смысле примечателен рассказ о грустноватом, хоть и очень деятельном, жизнелюбивом отечественном психотерапевте С. И. Консторуме, поведанный его племянником: «Последние годы особенно страдал от гипертонической болезни. Ипохондриком не был никогда, разговоры о своей болезни «выносил за скобки». Иногда лишь, вздыхая, говорил: "Ай, Мишенька, новые сосуды не поставишь"... О смерти, загробной жизни говорил: "Я, к сожалению, материалист и понимаю, что там ничего нет, но я не могу понять одного: неужели это свинство, именуемое жизнью, так кончается"» (Приложение…, 1996: 3, 4). Грустный (гипотимный) циклоид порой напоминает сонного, ленивого кота. Но, оживляясь, может поражать сообразительностью и быстрой, точной реакцией. Иногда гипотимный циклоид производит впечатление аутичного шизоида. Но при более близком контакте светится грустной синтонностью и тягой к теплу. Грустные циклоиды бывают и многословно деятельными, но глаза, настроение, чувство жизни таят в себе значительную примесь печали. Можно с благодарностью вспомнить о примечательных в этом отношении Р. Быкове, Ю. Никулине, С. Довлатове. Полагаю не случайно, что среди грустноватых циклоидов немало юмористов — так они лечатся, поднимаются из своей печали к радости жизни.

2. Конституционально-возбужденные (гипертимные). Психопатам этой группы присущ патологический оптимизм. Они смеются даже тогда, когда большинство на их месте плачет. Если такой человек опасно заболел, то заставить его лечиться, пугая возможной смертью, весьма сложно. Гипертим ощущает в себе энергию на несколько жизней, и ему не верится в собственную смерть. Он способен эпикурейски отшутиться: «Пока есть я, смерти нет, когда она придет, не будет меня». Гипертимы веселы, как будто под веселую музыку выпили шампанского. В душе никакого разлада: все желаемое допустимо. В периоды особых подъемов настроения они способны пускаться на сомнительные авантюры, как бы утрачивая на какое-то время чувство долга и порядочности. Гипертимы жаждут новых сфер деятельности, так как в старых сферах, с их точки зрения, остается лишь выполнение уже известного, — а это им скучно. Они могут быть гневливы, но не по-неврастеническому нервозны. Вспылив, быстро отходят, освеженные разрядкой эмоций, и зла не таят. В них нет холодной строгости, резкой враждебности, жесткой принципиальности. Если тяжелый гипертимный психопат бывает вреден для дела, так как больше планирует и начинает, чем создает, то психопат легкой степени и акцентуант отличаются поражающей продуктивностью.

Остановлюсь на тех гипертимах, которые предаются не столько «мясистым радостям жизни», а, наоборот, несколько отодвигая их в сторону, отдаются страсти практической работы. Как отмечал Э. Кречмер, у них «нет желания корригировать мир по твердо установленным положениям... Это практики, которые раньше знакомятся с человеком и реальными возможностями, а затем уже считаются с принципом» (Кречмер, 1995: 455–456).

Подобные гипертимы с детства набирают опыт практической жизни, так как всегда что-то организуют, «проворачивают». Они всегда в курсе: где, что, почем, что от кого зависит. Чаще полагаются на интуицию, чем на строго выверенный расчет. Им свойственна установка: поживем, увидим, разберемся. Люди их называют ушлыми, так как они находят выход практически из любой ситуации. Они чуют, с кем и как нужно взаимодействовать: на кого-то давят, кому-то сразу уступают, кого-то почтительно выслушивают, на кого-то кричат — одним словом, подвижны, как ртуть.

Гипертимы, как и многие другие циклоиды, способны легко перевоплощаться и быть такими, какими нужно быть в данной ситуации. Веселой шуткой они смягчают свою нагловатость и напористость. Многим из них свойственно обаяние, умение вызывать доверие. У них всегда находится широкий диапазон искренних комплиментов. Гипертимы умело сокращают дистанцию в общении, завязывают дружеские отношения, поэтому, когда они обращаются к людям с просьбой, тем трудно отказать. Они готовы к компромиссу: если не удается все, то стараются получить хоть что-нибудь. У гипертимного начальника не закрываются двери — он принимает всех сразу, не создавая очереди, одновременно решая множество проблем. Гипертимный энергичный практик не сентиментален, не обидчив, не вязнет инертно в чувствах. У него есть потребность в том, чтобы выговориться, но не в том, чтобы вечно жаловаться. В трудных ситуациях его типичный вопрос: «Что делать?», на который он тут же ищет практический ответ.

3. Циклотимики (по П. Б. Ганнушкину). Речь идет о циклоидах с волнообразными колебаниями настроения. К. Леонгард называл подобные личности аффективно-лабильными. В настоящее время подобных циклоидов не принято называть циклотимиками: так называют больных циклотимией. У этих людей можно отчетливо наблюдать «плохие и хорошие» дни. В «хорошие» дни они чувствуют себя необыкновенно здоровыми, но со временем, наученные опытом, уже в глубине души тревожно ждут депрессивной фазы. Порой, если колебания настроения часты, накапливается усталость от отсутствия душевной стабильности. Про них трудно сказать, оптимисты они или пессимисты.

Что такое оптимизм? Поясню примером. Оптимист видит полбутылки шампанского и восклицает: «Как здорово! Целых полбутылки шампанского!» Пессимист в такой ситуации мрачнеет: «Увы, полбутылки уже выпито». Депрессивный человек впадает в отчаяние: «О, горе, полбутылки выпито, и это ужасно!» Циклоид данного типа может реагировать любым из этих способов. А может пошутить: «Если подольете, я оптимист, а если нет, то пессимист», — и сам рассмеется своей шутке. Подобного циклоида нужно настроить таким образом, чтобы он ценил свои хорошие дни, а в плохие с уверенностью ждал хороших — тогда он будет ближе к оптимисту. Замечательный пример такого отношения мы видим в маленьком мудром пушкинском стихотворении «Если жизнь тебя обманет».

4. Эмотивно-лабильные (реактивно-лабильные) циклоиды. Люди данного характера — самые беспомощные в своей аффективной неустойчивости. Их настроение «пляшет» несколько раз на дню. Они весело смеются и сами понимают, что это к слезам. Порой они не знают, чего от себя ждать через минуту, через час. Такие циклоиды нуждаются в психотерапии.

В связи с тем, что они обращают на себя внимание малой мотивированностью изменений своего состояния, люди могут их считать капризными, даже поверхностными и легкомысленными. Однако они отличаются глубокими чувствами и стойкой привязанностью к близким и друзьям. Любой пустяк может выбить их из колеи, а приятное событие вселить веселость и даже отвлечь от действительно серьезных неприятностей. Эти люди убегают от общения с теми, кто, по понятным или непонятным причинам, портит их хрупкое настроение. Если же человек оказывает благоприятное душевное воздействие, то они готовы находиться рядом с ним весь день.

Они мгновенно чувствуют авторитарность, каплю недоброжелательности и могут давать в ответ бурные вспышки. Многие из них дефензивны (психастеноподобны), мучаются ипохондрическими и этическими сомнениями, болезненным чувством собственной неполноценности. Если чувство неполноценности психастеника наполнено переживанием по поводу того, как он будет оценен в глазах окружающих, то у лабильного циклоида в чувстве неполноценности выразительно звучит беспомощность перед непредсказуемостью своего состояния. Он не столько боится неблагоприятной оценки других людей, сколько боится себя нежизнеспособного, некоммуникабельного, сверхобидчивого. В предчувствии таких состояний лабильный циклоид становится напряженным. В эти периоды возникают преходящие сверхценные идеи отношения. Кто-то не так взглянул, не поздоровался, и ему уже думается, что человек исполнен к нему недоброжелательности. Однако стоит жизни показать обратное, как циклоид, в отличие от эпилептоида, мгновенно расстается со своим подозрением. Таким образом, мы видим, что лабильному психопату трудно ощутить уверенность в себе, надежность — ведь достаточно одного колкого слова, и он превращается в страдающего бедолагу.

Подобные циклоиды могут тянуться к возвышенным состояниям, вере в Бога, на любовь и надежность которого можно уповать. Им нередко помогает аутистическое творчество, так как оно способно стойко приподнять их над ранящими шипами действительности. Некоторые по причине бурной тревожной эмоциональности, будучи настоящими земными реалистами, боятся взять в руки книги Куприна или Мопассана, взглянуть на картины Перова, чтобы не начать думать о чем-нибудь жизненно тягостном. Им легче читать фантастику, которая не напоминает ни о чем реально плохом, или пересматривать уже «проверенные» кинокомедии и фильмы с хорошим концом. В бодром настроении лабильные циклоиды солнечно естественны и тонко жизнелюбивы, как правило, не испытывая тяги к кола-брюньоновским «мясистым радостям жизни».

Не все циклоиды, особенно оригинальные, исчерпываются приведенными вариантами. Чем сложнее и многограннее человек, тем хуже на нем сидит заранее сшитая одежда характерологического описания. Ко многим нужно добавлять поясняющие определения, помогающие более точно схватить душевный образ человека. Вспомним синтонного интеллигента Булата Окуджаву, его солнечно-печальную улыбку, теплый, мягко бодрящий, с легкой хрипотцой голос, грустные, но дарящие надежду сложные песни. В них есть что-то аутистическое, герои их окутаны чуть демонстративной, романтической дымкой, в песнях ощущается стиль, камерность, символика, в которой зашифрованы земные смыслы.

Некоторые исследователи, к примеру К. Леонгард, называют синтонными лишь тех циклоидов, для которых характерно достаточно ровное, нейтральное настроение. Видимо, предполагается, что именно в этом настроении человек наиболее способен входить в резонанс с другим человеком. Однако мы чувствуем, что и гипертим, и гипотим сквозь радость или грусть также естественно резонируют на происходящее, оставаясь в целом в рамках своего преобладающего настроения. Поэтому определение синтонности принадлежит ядру циклоидного характера, не ограничиваясь лишь его отдельными вариантами.