Мировоззрение

Сегодня из Терапии творческим самовыражением мне достаточно ясно видятся четыре более или менее самостоятельные (хотя и не разделенные каменными стенами) сложившиеся в мире области психотерапии — в соответствии с личностной природой, мироощущением-мировоззрением их творцов и последователей. Это: 1) Клиническая психотерапия; 2) Психологическая психотерапия; 3) Полифоническая (сюрреалистическая, постимпрессионистическая) психотерапия; 4) Прагматически-техническая психотерапия.

На примере сравнения трех классических древнегреческих школ в медицине (Косской, Книдской, Италийской) рассматривается самое главное в сегодняшней классической клинической психотерапии. Показано, что клиническая Косская (гиппократовская) школа идет в своем врачевании не от схемы, концепции (как Италийская школа), и не от точного прицельного лечения симптомов (как Книдская школа), а от изучения целительной работы природы с попытками помочь природе лечить больного совершеннее.

Характерологическая креатология (ХК) — это естественно-научный подход к изучению творчества (в самом широком смысле), изучению жизни, исходя, прежде всего, из природных душевных особенностей человека — его характера в современном научном и условном, широком, понимании. Человек, постоянно живущий творчески (то есть неповторимо по-своему), светло чувствует себя собою. Это чувство обретённой самособойности сказывается поначалу хотя бы слабым (но нередко уже целительным) светом в душе, который может в некоторых случаях усложняться до высокого сложного творческого вдохновения, несовместимого с любым болезненным переживанием. В болезненном переживании человек, напротив, обычно тягостно не чувствует себя собою. Здесь уже, как говорится, ХК протягивает руку «психотерапии здоровых».

Вы знаете, я верю своей научно-художественной верой, своим клиницизмом в то, что Россия по-настоящему поднимется в мире, станет прекрасной страной, станет самою собой, – но для этого она должна жить по-своему, занять в мире свое высокое место, к которому предрасположена своей природой, историей, природой характеров россиян. Я не историк, не политолог, не экономист, я – клиницист (может быть, в широком смысле). То есть по-своему, пусть без серьезного знания истории и других общественных наук, кажется, вижу-чувствую-понимаю не только психиатрию, психотерапию, но и то, как мир, как страны мира со своей культурой, религией, искусством, наукой, техникой развиваются, исходя именно из врожденной природы основных национальных душевных, характерологических особенностей людей.

Cущество разнообразных созвучий между одухотворенной клинической психотерапией и феноменологической психиатрией, экзистенциально-гуманистической психотерапией в том, что оба подхода личностно одухотворены, обращены к духовным ценностям психотерапевта и пациента, к самому человеческому в человеке. Так же, как два одухотворенных человека с противоположными (казалось бы, несовместимыми) характерами обычно, именно по причине своей одухотворенности, прекрасно друг друга понимают и друг к другу тянутся — среди разных характерами враждующих между собою посредственностей, — так и оба психотерапевтических подхода, составляя вместе единую Терапию духовной культурой, есть братья по духу.

Обращение к исследованию идей органицизма в современных науках о человеке и обществе, предпринятое в данной статье, продиктовано некоторыми важными, с точки зрения автора, обстоятельствами. Одно из них состоит в том, что органицизм представляет собой оригинальный естественно-научный подход, имеющий давнее происхождение (начиная с Античности), и как таковой он является родственным естественно-научному подходу Характерологической креатологии. По этой причине исследование основных идей органицизма позволяет прояснить некоторые ключевые интенции Характерологической креатологии. Другое связано с тем, что методология органицизма активно используется и развивается в последние годы отечественными исследователями – в философии, социологии, политических исследованиях. Отчасти это связано с наметившимся в последние годы «консервативным поворотом» внутри российского общества, но также имеет свои причины в закономерностях эволюции глобального социума.

Клинико-экзистенциальный подход — это мой, вытекающий из практики, ответ на фундаментальный вопрос Карла Роджерса: какие условия необходимо создать, чтобы пациент мог измениться в сторону исцеления. Как минимум для этого должны присутствовать: клиент-центрированность, интегративность и использование глубинно-интуитивного ресурса. Я делюсь своим опытом в этом направлении.

Я обнаруживаю в себе сородственное интегративности мироощущение. С детства меня захватывало интригующее разнообразие жизни. И как-то выхолащивать, подравнивать по линейке это разнообразие для меня противоестественно, а стремление к полноте жизни весьма естественно. …Я не обнаруживаю в себе каких-то интеллектуально-философских первопринципов, но всегда обнаруживаю зыбко-тревожное «может быть…», и возможно, что это «может быть…» и является моим первопринципом, на котором тоже можно строить интегративно-многогранное, принципиально-незаконченное, беспомощно-открытое отношение к миру.

Хорошо помню один день из своей жизни. Мне где-то 35… Осень, но солнце, мы стоим у окна (два студента и я), и они мне рассказывают, что один опытный методолог-аналитик психотерапии, прочитав мои статьи о случаях из практики, охарактеризовал меня (автора) следующим образом: укоренённый в себе, уверенный мудрец, много старше пятидесяти, достигший глубокого покоя в сердце. Студенты потешались: «Да Вы ж ни шага без сомнений, тревог и рефлексии!» И я с горечью в сердце смеялся вместе с ними. Но чуть позже я понял, что аналитик был не так уж и не прав. Вспоминая себя в работе с описанными пациентами, особенно в сложные и решающие моменты, я вдруг осознал, что и был таким, как описал методолог. Со всей отчётливостью я обнаружил, что это разновеликие сущности: я — в лучших своих психотерапевтических сессиях, и я — в обычной жизни. И заслуга в этом принадлежит не совсем мне.

В наши дни, с точки зрения автора, уже нет оснований для конфронтации ТТСБ и психоанализа и близких ему течений, но есть почва для диалога. Помимо известных различий, имеется немало общего, хотя и представленного в ТТСБ и у его психоаналитических оппонентов разными профессиональными языками.