Кантор А. М. Терапия творческим самовыражением М. Е. Бурно (ТТСБ), психоанализ, глубинная психология: различия, сходства, дополнения

Отчет о докладе на секции "Терапия творческим самовыражением. Характерологическая креатология" 1-го Всемирного конгресса русскоязычных психотерапевтов "Языки психотерапии" (г. Москва, 9 октября 2010 г.).

1990-е гг. явились открытием и переоткрытием для отечественных психотерапевтов и психологов ряда западных направлений в области ментальных теорий и практик (в первую очередь, это психоанализ З. Фрейда и психоаналитическая терапия, аналитическая психология К.Юнга, индивидуальная психология А. Адлера, гештальт-терапия Ф. Перлса и др.). По многим причинам, главная из которых — долголетнее господство советской идеологической цензуры, они были восприняты любителями и некоторыми профессионалами достаточно некритично и даже аффективно, если не галлюцинаторно — как воплощение окончательной истины.

ТТСБ в лице его создателя и главы — М. Е. Бурно, пожалуй, единственная российская научная и психотерапевтическая школа, выступила с рефлексивной позиции, требующей уточнения многих положений западных психотерапевтических подходов, с учетом культуральной специфики, а также и определения методологических границ их применения. Вместе с тем, имели место полемические издержки с обеих сторон: психоанализ упрекали в предельной и произвольной абстрактности и отсутствии у психоаналитиков интуитивного «природно-душевного чутья» естества пациента; аналитики, в свою очередь, иронизировали по поводу гиперболизированной, по их мнению, «теплой терапевтической одухотворенности»  традиционных клиницистов.

В наши дни, с точки зрения докладчика, уже  нет оснований для конфронтации ТТСБ и психоанализа и близких ему течений, но есть почва для диалога. Помимо известных различий (например, анализ личности пациента, прежде всего, на основании «вечных» качеств конституционального типа и присущего этому типу «вневременного» сценария в ТТСБ versus значения совмещенного анамнеза жизни и болезни пациента в психоаналитической теории и практики, роли в нем соответствующих критических периодов — орального, анального, Эдипова комплекса в психоанализе; стадий индивидуации у Юнга) имеется немало общего, хотя и представленного в ТТСБ и у его психоаналитических оппонентов разными профессиональными языками. Так, сам Фрейд указывал, что «анатомия — это судьба», защитные механизмы имеют личностную специфику, а Юнг также исследовал устойчивые структуры человеческой психики в его учении об архетипах и т. д.

С одной стороны, приверженцы психоанализа, воздействующие на клиентов (в терминах аналитиков с базовым психологическим образованием; пациентов — у аналитиков, имеющих также медицинское образование) с помощью детально разработанных методов ассоциаций, работающих с сопротивлением, переносом и защитами анализандов (синоним слов «клиент», «пациент»), интерпретирующих знаковую (в широком смысле) продукцию и т. д., вряд ли откажутся от определения «клинический» психоанализ, в чем им напрочь отказывают специалисты ТТСБ и характерологической креатологии (ХК).

Последние, с другой стороны, рассматривают психоанализ как род «безличной» психотехники, приписывая психоаналитической теории только общепсихологический статус одного из гуманитарно-объясняющих учений, в тоже время (противореча себе!) применимой лишь в работе с пациентами т. н. «аутистического» склада.

Автор считает необходимым обратить на исходные, философско-антропологические установки ТТСБ/ХК и психоанализа.

По его мнению, для ТТСБ/ХК очевиден приоритет заданных — природно-конституциональных качеств личности. Однако едва ли есть серьезные основания упрекать психоанализ в игнорировании «естественных» оснований личности, профессиональный психоаналитик не может пройти мимо типа нервной системы и темперамента клиента, их влияние на терапевтический процесс, это хрестоматийно. Другой вопрос, что в психоаналитической теории дифференциальная диагностика зиждиться на иных, упомянутых выше, историко-психологических основаниях; правда, следует признать, что столь значительная для медицины и антропологии конституциональная (в понимании Э. Кречмера и П. Б. Ганнушкина) характерология в теории психоанализа «за кадром».

Думается, что подлинно реальным для специалистов ТТСБ/ХК является «телесно-духовный» тип; для психоаналитика и духовные (собственно психические) и телесные явления рядоположены.

Первые ориентированы на терапию «гармонизирующего» типа, призванную восстанавливать психическую целостность пациента через деятельность, максимально синтонную его природному, конституциональному типу. Аналитический дискурс исходит, как правило, из дуалистической, а, может быть, и антиномической (тела-психики; или даже триадической: био-социо-психической) установки; конфликтность личности — для психоанализа  — изначальна.

Однако возможно ли, тем более, в наше время после ошеломляющего, мягко говоря, опыта предыдущего столетия, утверждать, что антропология исчерпывается лишь единственным — верным — подходом?

Автор считает необходимым напомнить о близости фрейдовского учения к той же, что и современная клиническая медицина, традиции — немецкоязычной клинической школе. И учесть тот факт, что «второе пришествие» Фрейда на русскую землю состоялось через самую распространенную ныне — англоязычную — версию, в значительной степени «сциентизировавшую» психоанализ, устраняя присущую Фрейду интуитивность и многозначность и в описании клинических случаев (он даже был лауреатом премии И.-В. Гёте, присуждаемой за достижения в области литературы).

Автор также указывает на необходимость более широкого использования ХК в культурологических исследованиях, на сегодняшний день более свойственных психоанализу.

Итак, по мнению докладчика, есть основания говорить об отношениях дополнительности ТТСБ/ХК и психоанализа.