- Главная
- ПАТОГРАФИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
- Поэты, писатели и художники
Гёте Иоганн Вольфганг (А. В. Шувалов)
ГЁТЕ /Goethe/ ИОГАНН ВОЛЬФГАНГ (1749–1832), немецкий писатель и поэт, основоположник немецкой литературы Нового времени; мыслитель и естествоиспытатель.
«И в мире всё постигнул он —
ничему не покорился».
В. А. Жуковский
Наследственность
«Нельзя оставить без внимания тяжёлый наследственный рок, который уничтожал его семью на протяжении четырёх поколений: чудаковатый отец, душевнобольная сестра, быстрое вырождение его детей и внуков. Склонность к циклоидности у поэта — это только самая благоприятная пограничная форма данной отягощённости». (Kretschmer, 1931: 123).
[Дед по линии матери] «”был будто бы алкоголик, вспыльчив, не брезговал ничем в достижении своих целей”... Дядя по линии отца “с малолетства был слабоумным”»... [Отец] «был человеком не лишённым способностей, но принадлежал к тем патологическим типам, которые характеризуются как шизоидные типы. Он был мрачного и замкнутого характера, чрезвычайно деспотичный и упрямый и патологически педантичен до абсурда и до беспощадности, от чего его жене (и детям) приходилось страдать и переносить много тяжёлых и мрачных переживаний в браке с этим человеком, у которого никогда как будто не было и улыбки на лице... В 1871 году он впадает в слабоумие и нервно-психический маразм». [Мать] «Гипоманиакальная, экзальтированная, возбуждённая женщина, склонная к юмору... Циклоидный тип» (Сегалин, 1925: 51–53).
«Сестра поэта, Корнелия, страдала маниакально-депрессивным психозом» (Там же: 52).
«После первых родов в 1774 г. она стала практически сумасшедшей и в течение почти двух лет оставалась глубоко меланхоличной, неподвижной, бездеятельной, страдая от непрестанного страха и ужасных бредовых представлений... Сестру Гёте можно рассматривать как шизоидную личность с одновременным тяжёлым депрессивным предрасположением, с периодическими меланхолическими приступами» (Kretschmer, 1931: 124).
«Рок семьи Гёте быстро сказался на потомках поэта. Из пяти его детей в живых остался только один — Август Гёте, тяжелобольной и несчастный человек. Приближённые звали его “сумасшедший патрон”. Уже подростком он начал чрезмерно пьянствовать, вся его жизнь — цепочка бурных, но безрезультатных начинаний. Мягкосердечие, преданность, искреннее стремление к знаниям сводились на нет его необузданной вспыльчивостью, суетливой безалаберностью и приступами угрюмого недовольства. Короче говоря, у него обнаружились черты тяжёлого наследственного вырождения, которые в последние годы жизни перешли в явное душевное расстройство» (Ibid.: 125).
Общая характеристика личности
«И великий человек — всего лишь человек».
Гёте
«...из-за оплошности повивальной бабки я родился полумёртвый, и понадобилось немало усилий для того, чтобы я увидел свет» (Гёте, 1976: 12).
«Гёте... родился в состоянии тяжёлой асфиксии — удушья, которое вызывается либо заболеванием матери во время беременности, либо возникает в ходе трудных родов. Оно приводит к тому, что организм новорождённого получает недостаточно кислорода, происходит его отравление из-за избытка углекислого газа в крови и тканях. А это особенно опасно для мозга и порой сильно сказывается на умственном развитии ребёнка. По всем меркам даже сегодняшней медицины Гёте должен был либо умереть во младенчестве, либо вырасти человеком с глубокой задержкой психического развития. Но он стал Гёте!» (Бадалян, 1992, с. 10).
«Что сказать вам о нашем Гёте? — пишет другу однокашник студента. — Он всё тот же надменный фантазёр... Наш зазнайка к тому же ещё и щёголь; но на всех его роскошных нарядах лежит печать столь нелепого вкуса, что он всегда выделяется среди всех студентов... Впрочем, не только в нашем, в любом обществе он кажется не столь приятным, сколь смешным» (Людвиг, 1965: 8).
«Характеристики Гёте этого периода: ветреный, рассеянный, непостоянный, вспыльчивый, причудливый, неуравновешенный — таким он остался в памяти очевидцев, да и в своей собственной» (Мусский, 2000: 354).
[1768 г.] «...просыпается ночью от кровотечения горлом... Только через полгода миновал этот кризис... Врачи ставили самые противоречивые диагнозы. Важно одно: болезнь, имевшая решающее значение для его духовного развития, была вызвана бурной жизнью, к которой, в свою очередь, его толкало внутреннее беспокойство... Так наступает декабрь. Гёте заболевает вторично, и так тяжело, что с ужасом чувствует — это смерть... Но что самое важное — вместе с переломом в физическом состоянии наступил перелом и в духовной жизни Гёте. Болезнь, как вспоминает он уже в старости, сделала из него совсем другого человека, “ибо я обрёл необыкновенную бодрость духа и с радостью ощутил внутреннюю свободу... Я научился во время болезни многому, чему не научился бы и за всю свою жизнь”, — пишет Гёте своей приятельнице, как только миновал кризис... Теперь, покуда он медленно выздоравливает, в нём пробуждается жажда знаний... Он решил ещё как можно больше закалить себя: укрепить свои нервы, избавиться от головокружений, не реагировать на резкие звуки, уродство, страдания. Он применяет к себе самые суровые меры — шагает рядом с барабанщиком, когда тот отбивает вечернюю зорю, вскарабкивается на верхушку соборной башни, вечером ходит на кладбище, а по утрам — в анатомический театр. И проделывает все эти упражнения, покуда может смотреть сколько угодно и на что угодно. Ничто уже не выводит его из равновесия» (Людвиг, 1965: 19, 25–26, 30).
«Нервозная раздражительность, большая страстность, яростная смелость, ипохондрия, склонность к дурному настроению, интолерантность (непереносимость) к кофе, никотину и другим наркотическим веществам» (Heinz, 1928: 50).
«Ему уже перевалило за сорок, он пристрастился к вину и осушает бутылку, а то и две каждодневно. Пьёт он до самой смерти, да и сам говорит, что питается почти только мясом и вином» (Людвиг, 1965: 323).
[Входит в перечень великих деятелей, обладавших гиперурикемическим (подагрическим) фактором] (Эфроимсон, 1998: 134).
«Я слишком стар, чтоб знать одни забавы,
И слишком юн, чтоб вовсе не желать».
(Гёте, «Фауст»).
«Выраженная психопатия. Лёгкие маниакально-депрессивные фазы эндогенного характера. (Mőbius, 1898). Субманиакальные состояния. (Sadger, 1899). Все признаки тяжёлой психопатии. Приступы депрессии (Jacobi, 1922)» (Ланге, 1928: 20).
«Мёбиус проследил с медицинской точки зрения всю жизнь Гёте и приходит к заключению, что великий Гёте не обладал вполне здоровой нервной системой, что Гёте был невропат; невропатическое вырождение достигло своего апогея в сыне Гёте» (Чиж, 1898: 802).
«Психопатия или невроз» (Somogyi, 1936).
«Циклотимия» (Dovski L.v., 1947: 313).
«...его настроение беспрестанно колебалось, а длительные периоды духовной бесплодности и застоя прерывались короткими периодами душевного, эротического и поэтического возбуждения с упорядоченной цикличностью... Сам Гёте высказывался о себе очень характерно: “Гениальные натуры повторно переживают периоды полового созревания, в то время как у других людей он бывает лишь однажды, в юности”» (Kretschmer, 1931: 114).
«Личность Гёте представляет собой смесь циклоидных и шизоидных элементов. Необыкновенно аффективный и очень лабильный, большая нервная возбудимость и чувствительность (в смысле шизопатии, по Блейлеру). Длительные периоды эндогенного дурного настроения позволяют думать о лёгкой циклофрении. Незначительный алкоголизм происходил из бионегативной неполноценности. Поразительно удачные попытки компенсации» (Lange-Eichbaum, Kurth, 1967: 371).
«Так и со мной: вдруг скорбь и тоска овладевают сердцем».
/Гёте/.
Особенности творчества
«Талант растёт в тиши уединенья,
Характер образуется в борьбе».
Гёте. «Торквато Тассо»
[1766 г.] «Словно при громовом ударе разверзается гениальная сущность юноши, прежде невидимая за его манерами, причудами и насмешками… Охваченный прежде чуждым ему кипением, Гёте бросается к грандиозным замыслам, создаёт фрагмент за фрагментом. Но всё остаётся незавершённым… Гёте садится к столу и без всякого плана, без единого наброска пишет “Страдания юного Вертера”. Книга, которую он начал, словно лунатик, во сне, уединившись от всего света, закончена ровно через месяц: ибо не успел Гёте написать первое письмо Вертера, как он весь превратился в творческую волю... …мы смело можем принять душевное состояние Вертера, изображённое в первой части романа, за душевное состояние самого Гёте» (Людвиг, 1965: 15, 81-82).
«Когда писал своего Вертера, он так глубоко и проникновенно перевоплотился в его психику, что долгое время носился с мыслью о самоубийстве, выжидая лишь благоприятной минуты, и никогда не ложился спать без того, чтобы не класть рядом с собой кинжал» (Грузенберг, 1924: 70).
«…от “патологического состояния” Гёте спасает работа над романом. Врачующее влияние на его душевные раны оказала способность гениального художника выразить испытываемые им чувства путём их перенесения на героя романа. Как писал Гегель, Гёте в своём романе “описал кризис и исцеление, данное ему творчеством”» (Ефремов, 2008: 65).
«Так начался путь, с которого я уже не сошёл на протяжении всей моей жизни, а именно: всё, что радовало, мучило, или хотя бы занимало меня, я тотчас же спешил превратить в образ, в стихотворение; тем самым я сводил с самим собою, исправлял и проверял свои понятия о внешнем мире и находил внутреннее успокоение. Поэтический дар был мне нужнее, чем кому-либо, ибо моя натура вечно бросала меня из одной крайности в другую. А потому всё доселе мною опубликованное — не более как разрозненные отрывки единой большой исповеди…» (Гёте, 1976: 239).
«Я один, и я уверен
В том, что не пойду с толпой.
Может быть, мой путь неверен,
Но зато он только мой».
/Гёте/.
[В мышлении большую роль играла эйдетическая способность] «Он сам рассказывал, что мог произвольно вызвать в глазах совершенно реальный образ цветка и конструировать его в различных цветовых оттенках и очертаниях. Это делает психологически понятными его учения о метаморфозе растений и позвоночном происхождении черепа» (Страхов, 1929: 289).
«То возрастающая в течение года творческая “засуха”, поэтическая бесплодность, одиночество и дурное настроение, то внезапные импульсивные поступки, рискованные действия беспокойного поведения, бесшабашная жажда жизни, эротическое возбуждение и гениальная продуктивность, а затем — повторный спад. Это жизненная кривая Гёте аналогична кривой маниакально-депрессивного, циркулярного больного… Лёгкая эмоциональная циркулярность только способствовала гениальности» (Kretschmer, 1931: 26, 122).
«Он гений был! Он был пророк!
Совет младому другу:
Не зарься на его шлафрок,
Примерь его кольчугу!»
/Ф. Грильпарцер/.
Гёте — один из немногих гениев, кого бесспорно ставят на пьедестал исследователи разных стран. Он также один из немногих, кто был признан гением ещё при жизни, отнюдь не демонстрируя качества вундеркинда. В приведённом патографическом материале видна зависимость творчества от доминирующего эмоционального фона. Учитывая успешную карьеру Гёте как государственного чиновника, многие авторы объявляют его эталоном «здорового гения». Но это далеко не так: колебания настроения у Гёте явно происходили в рамках вполне конкретного психического расстройства — циклотимии. И надо признать — к счастью для мировой культуры.
ЛИТЕРАТУРА
Бадалян, Л. О. (1992) Загадка суперженщин // «Не может быть». Альманах чудес, сенсаций, тайн. № 14.
Гёте, И. В. (1976) Из моей жизни. Поэзия и правда // Собр. соч. в 10 тт. Т. 3. М.: Художественная литература.
Грузенберг, С. О. (1924) Гений и творчество. Основы теории и психологии творчества. Л.: Изд-во П. П. Сойкина.
Ефремов, В. С. (2008) Самоубийство в художественном мире Достоевского. СПб.: Изд-во «Диалект».
Ланге, В. (1928) Проблема «гениальности и помешательства» // Клинический архив гениальности и одарённости (эвропатологии). Вып. 4. Т. 4. С. 3–53.
Людвиг, Э. (1965) Гёте. М.: Молодая гвардия.
Мусский, И. А. (2000)100 великих мыслителей. М.: ВЕЧЕ.
Сегалин, Г. В. (1925) Патогенез и биогенез великих и замечательных людей // Клинический архив гениальности и одарённости (эвропатологии). Вып. 1. Т. 1. С. 24–90.
Страхов, И. В. (1929) Эйдетика // Психология. Вып. 1. Т. 2. М-Л. С. 104–127.
Чиж, В. Ф. (1898) Реферат книги: Mobius. Ueber das Pathologishe bei Goethe // Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии. Под ред В. М. Бехтерева. СПб. № 10. С. 801–802.
Эфроимсон, В. П. (1998) Гениальность и генетика. М.: ИИА «Русский мир».
Dovski, L. v. (1947) Genie und Eros. 1. Bd. Olten-Bern: Delphi-Verlag.
Heinz, W. (1928) Tagebuch eines alten Irrenarztes. Lindenthal bei Leipzig: Wellersberg.
Kretschmer, E. (1931) Geniale Menschen. 2. Aufl. Berlin: Springer.
Lange-Eichbaum, W., Kurth W. (1967) Genie, Irrsinn und Ruhm. Genie-Mythus und Pathographie des Genies. 6. Aufl. München-Basel: Reinhardt.
Somogyi, J. (1936) Begabung im Lichte der Eugenik. Leipzig und Wien: Deuticke.