Шувалов А. В. «Таковой бо бе царь Иван» (патографический очерк об Иване Грозном)

При рассмотрении биографии большинства исторических деятелей психологический портрет забронзовевшей за века личности часто начинает причудливо изменяться. Во-первых, появляются новые сведения, а во-вторых, для психолога в этом нет ничего удивительного, так как конкретно очерченные психологические типы личностей существуют только в учебниках. Сказанное в полной мере относится к Иоанну IV Васильевичу, прозванному «Грозным» (1530–1584), с трёхлетнего возраста великому князю «всея Руси», а с 1547 года — первому русскому царю.

В источниках XVI в. прозвище «Грозный» не встречалось. Скорее всего, Иван получил его, когда стал героем исторических песен в более поздние времена. А в шестнадцатом веке эпитет «грозный» чаще понимался как «могущественный», «сильный». И в этом значении он точно подходит к Ивану Грозному, расширившему границы России, впервые ставшей называться не Московским княжеством, а царством, далеко на юг и — беспредельно — на восток! Но в наше время мы продолжаем привычно воспринимать первого русского царя (не без подсказки историков) как жестокого и «безумного» садиста.

Фигура Ивана Грозного заслоняет собой историю почти всего русского Средневековья. О нём спорили ещё при его жизни, спорят и сейчас — спустя четыре столетия после смерти, потому что личность любого выдающегося правителя представляет большой патографический интерес. Если у писателя или живописца аномалия психики отражается в его произведении, при этом часто выполняя роль позитивного фактора, то у психически больного государственного деятеля «художественным произведением» становится страна, народ которой непосредственно на себе испытывает все последствия «патологического творчества» своего монарха.

Противоречивые характеристики Ивана Грозного ошеломляют простого читателя и вызывают недоумение у профессиональных историков, пользующихся одними и теми же историческими документами. Кто он? Безумный маньяк или дальновидный политик? Развратник и алкоголик или талантливый литератор?

Сохранилось достаточно данных подтверждающих, что Иван Грозный был одним из самых образованных людей своего времени, обладал феноменальной памятью и богословской эрудицией. Он автор многочисленных посланий, музыки и текста ко нескольким религиозным праздникам. Царь способствовал организации книгопечатания в Москве и строительству храма Василия Блаженного. А его жестокость, мол, сильно преувеличена. Кстати, Ивану Грозному принадлежит следующее высказывание: «Чтобы охотиться на зайцев, нужно множество псов, чтобы побеждать врагов — множество воинов; кто же, имея разум, будет без причины казнить своих подданных!»

Но ещё больше данных, доказывающих, что его постоянно считали и продолжают считать «параноиком и садистом». Только один пример, но какой! В 1862 году в честь юбилея легендарного призвания варягов на Русь в Великом Новгороде был воздвигнут памятник «Тысячелетие России». Среди 26 фигур «государственных людей» нашлось место и для «великого князя Литовского Гедимина», и для советника Ивана Грозного — Алексея Адашева, не говоря уже о Петре I или Николае I. А первого царя «всея Руси» Ивана IV Васильевича, 51 год занимавшего трон, на памятнике нет!

Даже если учесть обычную для знаковых исторических деятелей конъюнктурность определения, полярность эпитетов кажется более чем странной.

 

СКОЛЬКО БЫЛО «ИВАНОВ ГРОЗНЫХ»?

Поразительная многоликость Ивана IV заставила предположить некоторых историков, что биография царя представляет сплав жизнеописаний нескольких монархов. Любопытную гипотезу, объясняющую столь разительные перемены в характере Ивана Грозного выдвигает академик А. Т. Фоменко, автор т. н. «новой хронологии». Он считает, что «Иванов Грозных» было четыре, каждый из которых имел свой характер и вёл свою, отличную от предыдущих, политику. «Настоящим» Иваном Грозным был, якобы, его сын — Иван Иванович, на время которого приходились опричнина, массовые казни и «разгром» Новгорода.

Дело осложняется тем, что не сохранилось ни одного подлинного документа, относящегося к эпохе Ивана Грозного, а все имеющиеся биографические материалы составлены на основании поздних копий, изготовленных не ранее XVII века. Но есть весомый аргумент против этого предположения: в своих мемуарах иностранцы никаких «четырёх царей» в этот период в России не видели. А переписать или подделать заграничные рукописи наши летописцы при всём желании не смогли бы. Так что этот «соблазнительный» вариант маловероятен, но поиск истины в данном вопросе не является целью нашей статьи. Мы лишь констатируем факт неоднозначного восприятия этого незаурядного монарха, оказавшегося наряду с Петром Первым самым устойчивым в народной памяти.

Противоположные характеристики одной и той же личности можно примирить между собой, если мы вспомним, насколько сложными и переменчивыми бывают людские характеры и как часто встречаются «безумные грани таланта».

 

«ДЛЯ УМА ЗАГАДКА»

Объяснение трагических сторон правления Ивана Грозного его психической болезнью возникло в середине XIX в. и поддерживалось как старыми историками — Н. И. Костомаров и В. О. Ключевский, так и современными — В. Б. Кобрин и Р. Г. Скрынников. Психиатры, естественно, единодушно поддерживают это мнение: Иван Грозный «был тяжёлым душевнобольным с явными признаками шизоэпилепсии, и большинство событий его царствования можно объяснить как следствие безумных поступков самодержавного властителя».

Но есть защитники и противоположной точки зрения. Историк К. Валишевский считал, что при всей своей вспыльчивости Иван Грозный никогда не сражался с ветряными мельницами. «Он не норман, а скорее раздражительный, жестокий и коварный монгол... В склонности Ивана каяться в своих преступлениях хотели видеть признаки нервной болезни и даже психического недуга. Иван часто впадал в преувеличения, бичуя свои пороки. Но мне кажется, что здесь мы имеем дело с любовью к театральным эффектам». Другими словами, «это был настоящий скиф: быстр умом, кровожаден, не знал милосердия и во всём действовал своим разумом». Литератор-историк А. А. Бушков пишет: «Кровавыми и жестокими мерами (а других тогдашняя практика просто не знала) Грозный…, наводил порядок в государстве».

Так что Н. М. Карамзин совсем не зря отметил, что «характер Иоанна, героя добродетели в юности, неистового кровопийцы в летах мужества и старости, есть для ума загадка…» Кто же из них ближе к истине?

Для нас наибольший интерес представляет следующий вопрос: какое влияние оказали психические расстройства Ивана Грозного на его государственную политику? При этом не будем забывать, что времена нашего героя вообще не отличались особым милосердием. Вспомним английского короля Генриха VIII, за годы правления которого было повешено более 70 тысяч человек, в то время как Иван Грозный казнил 3700 человек, увековеченных в синодиках. А в более позднюю эпоху народный любимец Петр Первый при строительстве Петербурга и Ладожского канала угробил почти четверть миллиона человек. Поэтому не будем фиксироваться на фактах, связанных с жестокостью и садизмом Ивана Грозного, так как они могли иметь и другое, более понятное для того времени объяснение.

Будущий царь был сыном великого князя Московского Василия III и Елены Глинской. По отцовской линии происходил из династии Ивана Калиты, а по материнской — от Мамая, считавшегося родоначальником литовских князей Глинских. Но считать однозначным наследственное влияние отца вряд ли будет корректным. Дело в том, что Василий III имел «исключительно гомосексуальную ориентацию», а мать — Елена Глинская, «была блудлива, как кошка». Поэтому, кто фактически стал биологическим отцом будущего царя остаётся неясным.

Сведения о брате и детях Ивана Грозного более достоверны и свидетельствуют о вырождении царской семьи. Младший брат Юрий — «глухонемой идиот». Царь имел втрое меньше детей, чем жён. Старший его сын умер в детстве, второй сын, Иоанн, такой же «жестокосердный и распутный», как и отец, был, по одной из версий, убит самим Иваном Грозным. Фёдор Иоаннович — наследник престола — «малоумен», а царевич Димитрий страдал эпилепсией, которая рано или поздно свела бы его в могилу

Современники отмечают, что наследственные черты у Ивана IV проявились в большей степени по линии матери, у которой доминировали «необыкновенная впечатлительность, порывистость, страстность, влекущая к наслаждениям и жестокостям». Елена Глинская в своих удовольствиях не останавливалась ни перед какими препятствиями, чем и вызывала у бояр жгучую ненависть.

Великие исторические события и преступления, связанные с именем Ивана Грозного, как и сама его личность, произвели на современников потрясающее впечатление. Естественно поэтому предположить излишнюю субъективность оценок. Пишут, что в детском возрасте Иван «любил мучить и истязать животных. Бросит, бывало, несчастное животное из окна высокого терема на двор и любуется его страданиями». А подростком начал и «человеков уроняти». Источником этих кровавых сенсаций является только «История о великом князе Московском» Андрея Курбского, политического и полемического соперника Ивана Грозного.

Так ли это было на самом деле? Неизвестно. Поэтому перейдём к более взрослому возрасту и к фактам, одинаково освещёнными различными источниками.

 

«ОТТОЛЕ БЫСТЬ ВРАЖДА ВЕЛИЯ…»

В первые двадцать три года правления, возможно благодаря мудрым наставникам, царь Иван «сумел обеспечить себе верность подданных, добиться их сплочения вокруг трона. Следуя этим советам, он не скупился на милостивые слова и щедрые пожалования».

Заметные изменения в личности царя, напоминающие психическое расстройство, начинают происходить в 1553 г. Неясно, чем они могли быть вызваны — «приступом энцефалита или сифилисом», но биографы согласны с тем, что эта болезнь определила всё его будущее. В течение нескольких месяцев царь пребывал в состоянии, которое на языке психиатров называется депрессивно-бредовым синдромом. Больной не мог найти себе места, всюду видел врагов, готовых его убить.

Все авторы обращали внимание читателя на то, что именно с этого заболевания царя начались те бедствия, которые постигли Россию в последующие годы: «Оттоле бысть вражда велия государю с князем Владимиром Андреевичем[1], а в боярех смута и мятеж, а царству почала бытии во всём скудость». Болезнь протекала очень тяжело. Царь, по выражению летописцев, «мало и людей знаяше», то есть часто находился в беспамятстве. Не исключали, что он скоро умрёт. Окружающие в это время, разумеется, обсуждали вопрос о престолонаследии.

Как человек психически неустойчивый, Иван Грозный тяжело переживал, что подданные не поняли его благих намерений, и ему теперь придётся прибегнуть к жестоким мерам, чтобы подавить их своеволие. И эти меры не заставили себя долго ждать.

Смерть царицы Анастасии, первой жены царя, наступившая в 1560 г. при обстоятельствах, позволявших предположить её отравление, ещё сильнее обострила патологическую подозрительность Ивана Грозного, а вместе с ним и жестокость его правления.

 

«А Я, ПЁС СМЕРДЯЩИЙ, КОГО МОГУ УЧИТЬ И ЧЕМУ НАСТАВЛЯТЬ И ЧЕМ ПРОСВЕТИТЬ?»

Психические нарушения царя, видимо, достигли пика в конце 1564 г. Измученный постоянными страхами и неудовлетворённый своим правлением, Иван Грозный покинул Москву и поселился в Александровской слободе. Там у него возникли галлюцинаторные приступы, во время которых он превращался в человека, совершенно невменяемого. Однажды ему показалось, что на куполе Александровской слободы сидит утопленная им жена Мария Долгорукая. Иван Грозный испугался и приказал провести по куполу чёрные полосы. В другой раз ему померещилось, что на паперти храма стоит убитый по его приказу князь Афанасий Вяземский, и полубезумный самодержец распорядился поставить вокруг паперти ограду, «чтобы не повадно было ходить туда кому не след».

Постепенно его состояние улучшилось, депрессия и апатия прошли. Поправился он и физически, однако бредовые идеи, вполне возможно спровоцированные действительно происходившими в это время вокруг трона интригами, сохранились. Когда он вернулся в Москву из Слободы, все заметили, что у него выпали волосы на голове, к тому же он резко похудел. И вот тут, в январе 1565 г. царь установил Опричнину — своеобразное «прямое» правление в некоторых особо стратегически важных областях страны.

После перенесённого заболевания Иван Грозный пристрастился к употреблению ртути, которая постоянно кипела в котле у него в комнате. С помощью ртути — «жидкого серебра» в те времена лечили сифилис. Неумеренное применение ртутных препаратов приводило к хронической интоксикации, которое и было обнаружено у царя современным судебно-химическими исследованием фрагментов его костей. Это патологическое состояние проявляется психическим возбуждением, тревожностью, пугливостью и мнительностью. Может быть, им можно объяснить неадекватность и парадоксальные реакции Грозного, мгновенно переходившего от блуда к смирению, от жестокости к покаянию. При ртутном отравлении иногда наблюдаются эпилептические припадки, которые, по словам очевидцев, были и у Грозного. Во время приступов царь приходил «как бы в безумье», на губах выступала пена или он ни с того ни с сего начинал «беситься на встречных».

Не следует забывать о внешнеполитических условиях существования Московского государства, которые могли усугубить его болезненное психическое состояние. Постоянная угроза нападения татар или поляков превращала Московию в осаждённую крепость и провоцировала развитие навязчивых идей о скрытых происках врагов.

Государственное правление для активной личности с неустойчивыми аффектами не могло быть лёгким делом. Сам Иван Грозный признавался в «едва переносимом бремени» власти. Несмотря на приписываемую ему «грозность», царь нередко демонстрировал своеобразный «рефлекс бегства», т. е. в тяжёлые моменты пытался любыми средствами формально самоустраниться от выполнения сложных политических или общественных задач. Отличался он также «ратной неспособностью и недостатком личного мужества».

В своих посланиях царь с удивительной искренностью признавался: ««А я, пёс смердящий, кого могу учить и чему наставлять и чем просветить? Сам вечно в пьянстве, блуде, прелюбодеянии, скверне, убийствах, грабежах, хищениях и ненависти, во всяком злодействе». В Духовной грамоте 1572 г. он писал: «…убо самую главу оскверних желанием и мыслию неподобных дел, уста рассуждением убийства и блуда и всякого злого делания, язык срамословием, выю и перси гордостью и чаянием высокоглаголивого разума, руце осязанием неподобных и граблением и убийством, внутренние помыслы всякими сквернами, объядением и пьянством, чресла чрезъестественным грехом и опоясанием на всякое зло... и иными неподобными глумлениями».

И биографы подтверждают, что когда многочисленные любовницы царя время от времени рожали ему детей, Иван, как человек «богобоязненный», душил «детей греха» собственными руками. Несмотря на свои неоднократные женитьбы, царь, видимо, «баловался» с переодетыми в женское платье юношами. Такое подозрение высказывалось современниками по поводу его отношений с женоподобным Фёдором Басмановым, который часто услаждал царя пляской, нарядившись в женском платье. А «содомия» в то время однозначно считалась грехом, хотя первые наказания за гомосексуальные сношения были введены только в 1706 г. Петром I и распространялись лишь на военнослужащих.

 

«УМ ПОКРЫЛСЯ СТРУПЬЯМИ, ТЕЛО ИЗНЕМОГАЕТ, ДУША БОЛИТ».

«Власть чувственности» оказалась роковой для Ивана Грозного. Под её влиянием царь становился «нервозным, слабовольным психопатом, а на этой почве развивались трусливость и разного рода психопатологические состояния. Иногда он сам ужасался той пропасти, куда влекли его страсти, и в такие моменты самобичевания из-под его пера выходили удивительно самокритичные характеристики, как всегда, не без преувеличения, но с несомненными реальными чертами. Так, в своём «завещании» Иван IV сделал печальное признание, что «скаредными своими делы паче мертвеца смраднейший и гнуснейший».

Царь в большей степени оказался оригинален не идеями и политической программой, а своей личностью. При решении поставленных ещё до его царствования вопросов внешней политики и внутренних отношений он проявил слишком много страсти и опрометчивости, чем отличался от своих предшественников совсем не в лучшую сторону. Иван Грозный принадлежал к числу тех умных людей, которые постоянно делают глупости по своей неуравновешенности и несдержанности. Он и сам смутно понимал, что в его психике не всё благополучно, что ему чего-то не хватает для правильного управления державой.

«Печален и мрачен был конец Иоаннова царствования, — пишет историк Д. И. Иловайский. — Он до конца и неуклонно продолжал свою разрушительную деятельность внутри государства». 25-летняя Ливонская война, которая была делом его жизни, закончилась сокрушительным поражением. Войска польского короля Батория трижды вторгались в страну, и монарх, придерживавшийся весьма высокого мнения о своих полководческих способностях, не осмелился вступить с ним в сражение. Историк Н. И. Костомаров считает, что все достижения Ивана Грозного приходятся на начальный период его правления, когда молодой царь находился под опекой деятелей Избранной Рады. Последующий же самостоятельный период правления Ивана ознаменовался многочисленными внешне- и внутриполитическими провалами. И здесь прослеживается непосредственная связь между развившимися психическими расстройствами и эффективностью государственного управления.

Небезынтересно отметить влияние психопатологических переживаний Ивана Грозного на его литературное творчество. Вот мнение академика Д. С. Лихачёва: «Он написал канон «Ангелу Грозному», т. е. архангелу Михаилу, считавшемуся в Древней Руси ангелом смерти. В этом не публиковавшемся ранее каноне Ивана Грозного сказался его жесточайший страх смерти, страх преследования со стороны реальных и мнимых врагов».

Психический инфантилизм Ивана с выраженной дисгармонией личности и крайней возбудимостью обнаружили себя сразу, как только юноша получил в свои руки всю полноту бесконтрольной власти. Всё поведение царя отвечает критериям специфического расстройства личности, так как дисгармония характера у него была очень сильной и постоянной. И в зрелые годы он отличался крайней вспыльчивостью и подозрительностью.

Если основываться на опубликованных психопатологических данных, то можно предположить, что «царь Иван» страдал специфическим расстройством личности (по старой терминологии — психопатией), на фоне которой постепенно развилось бредовое расстройство. Последнее могло быть вызвано, в частности, и хронической ртутной интоксикацией. Бред по своей сути является нарушением процесса мышления: все факты, противоречащие бреду, отметаются, а каждый человек, который не разделяет убеждения больного, сразу относится им в стан врагов. Такое обстоятельство, естественно, не могло не сказаться на качестве принимаемых человеком решений. Бред иногда приобретает монотематический характер, а за пределами этой «темы» больной может вести себя вполне адекватно.

 

«ЦАРЬ СУДУ ЗЕМНОМУ НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ...»

(Из песни Жанны Бичевской об Иване Грозном).

Авторы по-разному отвечают на вопрос: обязательны ли для достижения такого итога были все те кровавые жертвы, которыми ознаменовалось правление Ивана IV и которые привели в конечном итоге к разорению всей страны, сделав её неспособной отразить наступление своих противников? До сих пор нет серьёзных доказательств, что царь в своей политике сталкивался с непримиримой, готовой на крайние меры оппозицией, и продолжают сохраняться серьёзные сомнения в существовании целого ряда заговоров, которые Иван IV подавлял с такой жестокостью. А это серьёзный аргумент за наличие у него бредового синдрома.

Последнее время перед смертью Иван Грозный сам не мог передвигаться, и его носили в кресле. Исследование антрополога М. М. Герасимова раскрывает эту загадку царской болезни. На его костях были чудовищные наросты — остеофиты, невероятные для 53-летнего возраста. Даже у 70-летних стариков такие изменения крайне редки. Его скелет был будто скован и совершенно неподвижен, любое движение являлось для него мучением. Сейчас это называется «болезнь Бехтерева-Штрюмпеля-Мари», и ей исход — полное окостенение связок между позвонками. Остеофиты возникают от тяжёлого нарушения обмена веществ, вызванного каким-то хроническим заболеванием или длительной интоксикацией.

Заметим, однако, что смутные времена в России наступили всё-таки после Ивана Грозного, а не при нем. Под большим вопросом остаётся и убийство им своего сына-наследника. Когда вскрыли гробницу царевича Ивана Ивановича, оказалось, что на скелете не было костных повреждений. Зато в волосах обнаружились следы отравления ртутью.

Так что, кто из историков ближе к истине, и каков на самом деле был царь Иван, так и остаётся загадкой для истории.