Наши партнеры:
Московский гуманитарный университет
Кафедра психотерапии, медицинской психологии и сексологии Российской медицинской академии последипломного образования
Профессиональная психотерапевтическая лига

Бурно А. А., Бурно М. Е. Краткосрочная терапия творческим рисунком (пособие для психотерапевтов)

ВСТУПЛЕНИЕ

Это пособие для психотерапевтов составлено в процессе совместной многолетней работы практическим психотерапевтом-психиатром А. А. Бурно (Московский психоневрологический диспансер № 20, более 10 лет он был амбулаторной базой кафедры психотерапии Центрального института усовершенствования врачей) и сотрудником этой кафедры М. Е. Бурно.

Терапия творческим самовыражением (с осознанностью своей общественной пользы, с возникновением на этой базе стойкого светлого мироощущения), предназначенная для пациентов с дефензивными расстройствам и без острой психотики (т. е. с тягостным переживанием своей неполноценности)[1], — довольно сложный, долгосрочный (2–5 лет и более) прием. Методика краткосрочной терапии творческим рисунком — частный момент, одно из зерен в колосе Терапии творческим самовыражением.

ТТС, как известно, основывается на известных издревле положениях: 1) познай самого себя; 2) познай других, дабы уважительно согласиться с тем, что для каждого свое (если, конечно, это свое не безнравственно), и 3) обрети себя в творческом самовыражении. Но для нас, в отличие от многих психотерапевтов страны и мира, это свое звучит не в смысле только лишь неповторимой духовной индивидуальности, но и в смысле конкретного характерологического радикала, стойкого душевного расстройства определенной структуры. Свое психастеническое, свое циклоидное (синтонное), свое шизоидное (философически-аутистическое), деперсонализационное и т. д. Таким образом, Терапия творческим самовыражением как клиническое психотерапевтическое воздействие исходит из особенностей природы человека с пристальным вниманием к тому, что объединяет пациентов в какую-то клиническую группу, обусловливает и общность их духовных переживаний. Конечно же, каждый из нас неповторим в том смысле, что никогда не было и никогда не будет до черточки точно такого же человека (телесно и духовно), но есть в нас и общие свойства, объединяющие нас в различные группы. Так, нет абсолютно похожих друг на друга листьев березы, но все они несут в себе то общее, что отличает их от всех листьев клена.

Понятно, мы не углубляемся в занятиях с пациентами в тонкую дифференциальную диагностику, а говорим, в основном, о симптомах и характерологических радикалах: реалистически-авторитарном, синтонно-реалистическом, аутистически-философическом, тревожно-сомневающемся реалистическом[2] и т. д. В таком случае, например, одни больные малопрогредиентной шизофренией, похожие на шизоидов, отметят у себя аутистически-философический радикал, другие, похожие на психастеников, — психастенический, тревожно-сомневающийся реалистический радикал. Некоторые пациенты обнаружат в себе сразу несколько радикалов, но важно помочь им выяснить ведущий радикал (во всяком случае — на сегодняшний день), особенно отчетливо обнаруживающий себя и в переживаниях, и в общении с людьми, и в создании каких-либо творческих произведений. То есть важно целебно помочь пациенту почувствовать себя (аутистическим, тревожно-сомневающимся реалистическим, синтонно-реалистическим и т. д.) самим собой, дабы легче было ориентироваться в поисках своего творческого пути. А путь этот, в соответствии с природными особенностями человека, воспитанием, — может быть и полнокровно-реалистическим, и философически-идеалистическим, религиозным.

Даже легкое ощущение созвучия с каким-либо творческим произведением (то, что выражается житейскими словами «мне нравится это») подчеркивает духовную индивидуальность человека, пациента, проясняет ее в тумане тоскливой, тревожной неопределенности, и это обусловливает светлый душевный подъем (творческое вдохновение).

Итак, Терапия творческим самовыражением может за недостатком времени и условий применяться и коротко, симптоматически, даже для однократной помощи при более или менее стойких тягостных расстройствах настроения, как толчок к вдохновению, побуждение к дальнейшим, быть может, самостоятельным целебным занятиям в этом духе. Таким кратким способом ТТС может быть и занятие «Краткосрочная терапия творческим рисунком», продолжающееся полтора-два часа в группе творческого самовыражения (6–12 чел.).

КОМНАТА ДЛЯ ЗАНЯТИЯ

Творческому самовыражению дефензивньгх пациентов способствует уютная комната, длинный стол, за которым рассаживаются пациенты с психотерапевтом во главе стола. Проектор, экран для слайдов. На столе самовар, чашки, сухарики — для тех, кто хочет еще больше расслабиться такой непосредственной домашней обстановкой. Листы бумаги, карандаши, фломастеры и т. п. И пусть горят на столе свечи в подсвечниках — при том, что в комнате может быть и без них светло. Целебность пламени свечи — еще не написанная глава клинической психотерапии. Мы знаем или интуитивно чувствуем, что этот живой огонь был точно таким не только в первобытной пещере, но и до того, как возникла, состоялась в бушующем огне наша Земля, этим же огнем миллиарды лет горит Солнце. Для религиозного человека пламя свечи — символ вечно живой души (например, в церкви). То есть мы ощущаем-понимаем огонь как живую вечность, и это торжественно поднимает и просветляет душу.

ЦЕЛЬ ЗАНЯТИЯ

Цель — иная, в отличие от цели арт-терапевтического занятия с проективным рисунком. Там по рисунку психоаналитически выявляются, осознаются бессознательные конфликтные переживания, тайные желания, отношения с определенными людьми и т. п. И, благодаря этому осознанию, смягчается душевная напряженность. Здесь же мы стараемся усмотреть, понять в рисунке каждого из нас природный душевный склад, закономерности индивидуальных переживаний, отношения к миру. Стараемся ощутить, например, как именно чувствует данный человек в соответствии со своей природой соотношение между материей и духом. Чувствует, как материя-телесность по-своему светится духом, отражая полнокровно-реалистически окружающую жизнь? Светится духом, не существующим без этой материи-телесности? Или человек чувствует изначальность, вездесущность, бесконечность духа, а материя-тело есть не источник, а приемник, лишь временное пристанище духа, удобное, мягкое, как у Боттичелли, или неудобное, изломанное, как у Модильяни. Таким образом, цель занятия — ощутить, познать, понять себя как конкретную индивидуальность, определенный личностный радикал (аутистически-философический, синтонно-реалистический, тревожно-сомневающийся реалистический и т. д.), испытать радостное ощущение встречи с самим собой, вдохновение самопознания, яснее увидеть свои слабости и сильные общественно-полезные особенности и, значит, свою личностную дорогу и в профессии, и в жизни вообще.

Кроме того, творческое рисование (даже откровенно неумелое, но искреннее) будит желание творческого самовыражения в более широком смысле — желание выразить себя и другими способами: написать рассказ, сфотографировать и т. п.

ПЛАН ЗАНЯТИЯ

1. Краткое сообщение-пояснение психотерапевта о творческом рисунке.

2. Сопоставление, сравнение собственного личностного видения мира с видением мира известными художниками в их картинах 

3. Рисование на какую-то тему.

4. Обсуждение рисунков.

СОДЕРЖАНИЕ ЗАНЯТИЯ

1. Краткое сообщение-пояснение психотерапевта о творческом рисунке.

Сразу же следует подчеркнуть пациентам, что здесь не студия графики, живописи, для нас не имеет значения, умеет ли человек рисовать или нет, способен к рисованию или не способен. Творческий рисунок — совсем не обязательно произведение искусства. Он творческий в том смысле, что рисующий как-то выражает в нем свою душу, особенность. А для этого нужно только свободно отдаться душой рисунку: пусть само собой рисуется то, что чувствуется, что волнует душу. При этом уместно показать, например, рисунок А. П. Чехова, сделанный им в 24 года, и прочесть вслух, что вспоминал о возникновении этого рисунка писатель В. А. Гиляровский (Чехов, 1982: 222–223). А. П. Чехов в компании за чаем наблюдал, как Левитан и Николай Чехов рисовали в альбом, как присутствующие восторгались рисунками, и стал «с серьезным видом» критиковать, что, дескать, непонятно, что тут: «Ну, море! А какое море? Вот головка... Ну, головка! А чья головка — не пояснено...». За несколько секунд Чехов сам нарисовал в альбом картинку.

«На листке альбома изображено море, по которому идет пароход, слева гора, по ней идет человек в шляпе и с палкой, направляясь к дому с башнями и вывеской, в небе летят птицы. А под каждым изображением подпись: море, гора, турист, трактир. А внизу подпись: Вид имения Гурзуф Петра Ионыча Губонина. Рис. А. Чехова.

— Вот как рисуют! А ты, Гиляй, береги это единственное мое художественное произведение: никогда не рисовал и никогда больше рисовать не буду, чтобы не отбивать хлеб у Левитана» (Ил. 13).

Давайте всмотримся в этот рисунок, — предлагаем пациентам. — Он, конечно, неумелый, как сказали бы специалисты, но в нем чувствуется духовная индивидуальность автора, не правда ли? Даже думается, что эта нежно-неуверенная, тревожная и потому стремящаяся к твердой веселой определенности особенность чеховского рисунка звучит в известных графических иллюстрациях В. М. Конашевича к чеховским рассказам, так созвучных чеховской душе.

Заглянем теперь в альбом «Рисунки русских писателей XVII — начала XX века» (Дуганов, 1988). Здесь столько тоже неумелых рисунков, но как выразительно сквозит в них знакомая нам по умелому литературному творчеству душа писателя или поэта.

2. Сопоставление, сравнение собственного, личностного видения мира с видением мира известными художниками в их картинах.

Пациенту особенно поможет выразить себя в рисунке, нарисовать по-своему общение с картинами тех художников, с которыми есть много характерологически общего, созвучного. Для этого важно в общении с картинами сосредоточиться не столько на содержании картин (о чем это, кто изображен и т. д.), сколько на личностном видении художником мира. Прежде всего, реалист ли он в принятом, широком смысле? Т. е. чувствует ли он в соответствии со своими природными особенностями материю, человеческое тело первичным в отношении к духу, которым светится, например, тело «Спящей Венеры» Джорджоне. Или он идеалист (аутист), т. е. чувствует изначальным, Божественным дух, а тело без реалистической телесности, чувственности — есть для него лишь временное жилище духа, как в картине Боттичелли (современника и соотечественника Джорджоне) «Рождение Венеры»? Именно к видению мира художником, к его мироощущению надобно «примерить» свое видение, дабы быть увереннее, укрепленнее в своем личностном стиле, который проглянет в будущем рисунке. В то же время может просто «нравиться», восхищать содержание, колорит обеих сравниваемых картин с противоположным личностным видением мира.

Смотрим на экране слайды картин художников. Важно так подобрать картины, чтобы выразительно прозвучали в них по очереди, в сравнении все главные личностно-художественные стили.

Синтонно-реалистический стиль по-разному, но отчетливо видится, чувствуется во многих произведениях древнегреческой скульптуры (например, Голова Коры, Голова Гермеса — Пракситель, Афродита Милосская — Агесандр), в картинах Джорджоне, Рафаэля, часто — в произведениях фламандской живописи, в картинах Гейнсборо, Кипренского, Боровиковского, Венецианова, Тропинина, Поленова, Перова, Ф. Васильева, Левитана, Ренуара, Серебряковой.

Аутистически-философический стиль (видение мира) — в типичной Древнеегипетской скульптуре (Голова царицы Нефертити, Роспись гробницы фараона Сети), в картинах Боттичелли, Вермера, Рублева, Матисса, Модильяни, Борисова-Мусатова, Петрова-Водкина, Рериха, Кента[3].

Реалистически-авторитарный стиль (видение мира, отношение к действительности) — обычен в скульптуре Древнего Рима, в картинах Сурикова, Верещагина, Шилова[4].

Тревожно-сомневающийся реалистический стиль — в картинах Моне, Писсаро, Сислея[5].

Каждый из этих стилей важно коротко обсудить с пациентами таким образом, чтобы ясной была человеческая ценность, полезность каждого.

Для примера даем здесь высказывания пациентов по поводу некоторых личностных стилей (пациенты А. А. Бурно, 11. 04. 1984).

Е., 36 лет (тревожно-сомневающийся реалистический личностный радикал): «Древнеримская скульптура — это натурализм, практицизм. Кажется, что этих людей из древнего мира встречала сегодня на улице, а этот «знатный римлянин» — будто мой двоюродный брат. Мне ближе древнегреческое искусство доброй красотой, возвышенностью. А у нас сейчас все больше примитивизма, как в Древнем Риме».

И., 37 лет (синтонно-реалистический радикал): «Мне ближе древнегреческое искусство, это дает радость для души, а древнеримское интересно в познавательном плане. Древнеегипетское искусство пробуждает страх, тревожит, вот как я взволнована, все внутри сжимается».

А., 30 лет (аутистически-философический радикал): «Ближе мне древнеегипетское искусство. Покоряют пирамиды, очарована ими. Люди все время думали о том, что жизнь проходит, нужно думать о будущем. Я не согласна с теми, кто считает, что не надо думать о проходящей жизни, что нужно просто жить. Ведь уходят дни, месяцы, годы. А древнеримское искусство нравится своим натурализмом, все так просто, как есть. И это успокаивает, приближает к жизни. Порой простое больше дает, чем что-то изысканное».

Уместно затем дать на экран специально подобранную серию слайдов картин, в которой картины расположены попарно — для сравнения, и эти сравниваемые картины, по возможности, — из одного времени, одной страны, примерно на одну тему, и пусть их будет не более десяти. Например, «Спящая Венера» Джорджоне и «Рождение Венеры» Боттичелли, «Кружевница» Тропинина и «Полетт Журден» Модильяни, «Антиб» Ренуара и «Менский туман» Кента, «Спас» Рублева и «Христос и грешница» Поленова, «Женщина за клавесином» Вермера и «Портрет дочерей художника Маргарет и Мэри» Гейнсборо. Еще несколько таких пар — «Мадонна с книгой» Боттичелли и «Мадонна с младенцем» Джорджоне, «Оттепель» Ф. Васильева и «Путь» Рериха, «Тройка» Перова и «Купание красного коня» Петрова-Водкина.

Дефензивные циклоиды (синтонно-реалистический склад), дефензивные эпилептоиды (реалистически-авторитарный склад), психастеники (тревожно-сомневающийся реалистический склад), как правило, сразу же отмечают созвучие свое с реалистическим искусством. Шизоидные пациенты (аутистический склад) обычно испытывают созвучие только с некоторыми аутистическими картинами. Другие же им даже неприятны — так разнообразны и противоположны аутистические структуры. Зато близки им некоторые реалистические картины, с которыми покойнее, крепче земля под ногами. Но лишь на время. Важно объяснить по ходу дела, что созвучным может быть и творчество художника совсем иного душевного склада, нежели твой собственный, т. е. существуют гранисозвучия. И когда созвучно какое-то переживание в человеке, художнике иного склада, то его творчество может восхищать даже сильнее, нежели творчество человека своего склада, потому что поклоняешься обычно созвучному, но иному, ибо не будешь же поклоняться себе самому. Но при этом, однако, все-таки возможно сказать себе, сравнивая картины, что же ближе все-таки себе самому, каков все же я сам через сравнение этих картин.

С малопрогредиентно-шизофреническими пациентами (с их мозаикой радикалов) все тут еще сложнее. Чаще созвучие определяется здесь радикалом, преобладающим в мозаике.

Указанные выше пары слайдов дают возможность выявить лишь более сильное ощущение своего в реалистическом или аутистически-философическом видении мира на картинах. Далее, дабы выяснить, быть может, еще большую близость с определенным реалистическим видением, надобно составить пары из синтонно-реалистических картин и реалистически-авторитарных, синтонно-реалистических и тревожно-сомневающихся реалистических, аутистически-философических и тревожно-сомневающихся реалистических. Таким образом, все это есть только первое, сравнительно грубое приближение в настоящем сложном, тонком процессе. 

А теперь попробуем сами что-то нарисовать свое, из себя.

3. Рисование на какую-то тему.

Это рисование из души, а не срисовывание людей, природы, предметов. Все мы должны сейчас нарисовать картинку, но на одну тему и каким-то одним «инструментом» (простым карандашом, фломастером одного цвета, чернилами), чтобы легче было сравнивать наши душевные особенности в рисунках.

Тема должна существенно затронуть каждого. Пусть это, например, будет «Какое-то важное для меня воспоминание из детства», «Любимый уголок детства», «Любимая игрушка детства», «Любимое место природы», «Душевно близкое мне дерево», «Дорогой мне человек», «Животное, которое мне по душе», «Дорогая мне вещь», «Осенние мотивы» и т. п. Или это рисунок-фантазия во время исполнения какого-нибудь волнующего музыкального произведения. Психотерапевт рисует вместе с пациентами, вдохновляя, ободряя робеющих рисовать.

4. Обсуждение рисунков.

Рисунки хорошо поставить все вместе, например, укрепив их в световом пятне проектора на экране, дабы нагляднее увидеть, какие мы разные в наших рисунках и в чем душевные особенности каждого. Как правило, рисунки дефензивных пациентов несут в себе достаточно заметное индивидуальное переживание, высвечивая личностное ядро, глубинный характерологический стиль, радикал. Синтонно-реалистический радикал обнаруживает себя естественно-теплым полнокровно-чувственным, синтонным переживанием в рисунке; реалистически-авторитарный — напряженными, натуралистическими подробностями; тревожно-сомневающийся реалистический — также ощущением первичности тела, материи по отношению к духу, как и оба первых радикала, но здесь чувствуется тревожная неуверенность, нежность (в противоположность авторитарной напряженности), деперсонализационное отсутствие синтонности-естественности, чувственного полнокровия при всей, однако, реалистичности; аутистически-философический — обнаруживает себя не реалистичностью, а ощущением изначальности духа и, значит, символичностью, иероглифичностыо с потаенным смыслом, поскольку выразить свое стремление к аутистической гармонии, к миру бесконечного, изначального духа, к трансценденции — реалистически невозможно.

Вот примеры рисунков (из занятий А. А. Бурно осенью 1990 г.)

Аутистически-философическое видение мира.

Тема рисунка — «Любимый уголок детства» (Ил. 14–16). «Это Египет, — говорят обычно пациенты о таких картинах. — Символика. В каждом дереве, в каждом цветке таинство, знаки, которые хочется разгадывать». Данное символическое видение мира с ощущением первичности духа по отношению к материи, свойственное всем этим пациентам, предрасполагает их к соответствующим занятиям (профессиональным и на досуге) в этом направлении: математике, теоретической физике, конструированию, астрономии, аутистическим поискам в философии, психологии, зоологии, в искусстве, литературе и т. п. Не счесть возможностей целебно-творчески выразить себя пациенту с таким видением мира, и следует пробовать себя здесь и там, пока не станешь поистине самим собой в каком-то деле.

Синтонно-реалистическое видение мира.

Темы: «Осенние мотивы», «Любимый уголок детства» (Ил. 17, 18). Пациенты говорят: «Это Греция. Мягкость, радостное тепло, реалистическая возвышенность души». Настоящее естественное, теплое, синтонное видение с ощущением первичности материи, тела в отношении к духу располагает к организаторским, практическим, жизненным делам, к естественным наукам, экспериментальной работе, материалистической философии, реалистической литературе, искусству, земной каждодневной заботе о нуждающихся в ней и т. п.

Тревожно-сомневающееся реалистическое видение мира.

Темы: «Любимый уголок детства», «Осенние мотивы» (Ил. 19, 20). Это близко к импрессионизму Моне, Писсаро, Сислея, к нравственно-этическим, грустным размышлениям-переживаниям в духе российской чеховской интеллигенции. Чувство собственной эмоциональной измененности-неполноценности (деперсонализационность), робкая неуверенность в себе со склонностью к реалистическому (не аутистическому) анализу, стремление «поджечь» деперсонализационную блеклость своих чувств яркими, импрессионистическими красками, в которых звучит мягкая тревожность. Стремление огородить свою ранимость крепким, ровным забором. Стремление, с одной стороны, к намеку и, с другой, — к психологически подчеркнутой понятности (потребность все разъяснить, разложить по полочкам для смягчения тревожной неопределенности в душе). Немало своих, творческих дорог в жизни у таких пациентов, но прежде важно понять, прочувствовать тревожную, сомневающуюся духовную тонкость как силу своей слабости.

Таким образом помогаем дефензивным пациентам выразить себя в рисунке, увидеть в своем рисунке свою духовную особенность среди особенностей своих товарищей (в их рисунках) и, хотя бы ненадолго, смягчить этим знанием-осознанием тревожную напряженность-неопределенность. Пациент попробует теперь подобным, личностным образом осознанно, через свой душевный склад, свое видение мира приглядываться к людям, к жизни, читать о характерах, дабы жить по возможности творчески, созидая, т. е. действуя нравственно, общественно-полезно и по-своему (в духе своей индивидуальности — синтонно-реалистической, аутистически-философической и т. д.). Научившись ценить свои особенности, силу своей слабости, свою дорогу, особенности и дорогу других, он нередко перестает чувствовать себя тревожно-растерянным, заброшенным в трудном мире сиротой, чувствует себя вместе с людьми, необходимым одухотворенным человеком в Человечестве.

От настоящего пособия начинающий свою работу психотерапевт, думается, может оттолкнуться, чтобы в дальнейшем помогать пациентам в духе целебного творчества уже по-своему, являя в своих способах свою личностно-психотерапевтическую индивидуальность[6].

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Дуганов, Р. (1988) Рисунки русских писателей XVII — начала XX века. М.: Советская Россия.

Кузнецова, И. А. (1980) Красота Человека в искусстве. М.: Искусство.

Практическое руководство по Терапии творческим самовыражением (2003) / под ред. М. Е. Бурно, Е. А. Добролюбовой. М.: Академический Проект, ОППЛ.

Чехов, А. П. (1982) Полн. собр. соч. и писем. Т. 18. М.: Наука.


[1] Нозологически это прежде всего различные психопатии с дефензивными проявлениями (психастеники, астеники, дефензивные циклоиды, шизоиды, эпилептоиды и т. д.) и дефензивные субдепрессивные малопрогредиентно-шизофренические расстройства.

[2] Словом «реалистический» подчеркиваем здесь склонность людей с данным радикалом к реалистическому мироощущению (Прим. авт.).

[3] См. ценный (и в этом отношении) альбом И. А. Кузнецовой (Кузнецова, 1980).

[4] Эти первые три стиля мы в практической работе нередко называем для краткости условно — «Греция», «Египет» и «Рим».

[5] Многие пациенты с дефензивными малопрогредиентно-шизофреническими расстройствами чувствуют более своим именно это деперсонализационно-психастеническое видение мира, а не аутистически-философическое.

[6] Ко времени публикации настоящего Пособия по краткосрочной (1–2 занятия) терапии (1993) у авторов еще не сложилось сегодняшнее, более отчетливое представление о звучании различных шизотипических и шизофренических «характеров» в рисунке, в живописи, в творчестве вообще. Думается, в такое малое время занятий на этом и не следует подробно останавливаться. Материалы для углубленной практической работы с творческим самовыражением этих «характеров» читатель найдет в других работах — и особенно в работах Е. А. Добролюбовой, С. В. Некрасовой, Л. В. Махновской (Практическое руководство…, 2003).